Евгений Сухов - Жиган по кличке Лед

Кедр облизал языком сухие губы. Слова, казалось, раздирали ему гортань.

– Сейчас… ве-рю.

– И на том спасибо.

Большой Маст вздохнул и, положив тяжелую пятерню на горло Кедру, печально улыбнулся и резким движением вырвал ему кадык.

В той бойне повезло лишь Ване Бахче. Он не только уцелел, но и остался без царапины. Бахча, пока длилась смертельная схватка между ворами, так и проспал мертвецки пьяным на диване.

Следователь Розов осторожно – словно устанавливая готовый захлопнуться капкан – раскрывал дело Льда. Изо дня в день оно распухало и ширилось, Ростислав Ростиславович подшивал к нему все новые и новые материалы, среди них чрезвычайно любопытные и неоднозначные. Такие, что поддаются правильному осмыслению и анализу только в общем массиве данных, приведенных в систему. Ростислав Ростиславович ненавидел ничем не подкрепленные версии, но сейчас он никак не мог отделаться от одного парадоксального предположения, от одной гипотезы, которую заботливо взлелеяла и выносила его интуиция, его наитие. Чутье сыскаря. Именно сегодня в Ялтинский угро прибыла очередная партия документов.

– Быть может… – бормотал Ростислав, перебирая края листов дела. – Быть может…

Пестрая жизнь, следы которой разбросаны по территории всего великого и необъятного Советского Союза. Школа-интернат. Несколько побегов. Два убийства в девятнадцать лет – и долгий-долгий срок. Война… По документам что-то не сходилось. С одной стороны, имелась справка о досрочном освобождении. Непонятно, на каком основании: по ТАКИМ статьям не освобождают. К тому же при наличии двух побегов, которые срок отнюдь не сокращают… С другой стороны, не было ни одного свидетельства того, что Лед воевал. Где он был эти четыре года, с 41-го по 45-й? В конце сорок пятого все-таки всплыл. Загремел на три года – по отдельным данным, пошел намеренно, чтобы сесть. Повезло и тут: Лед получил срок еще до знаменитых указов 1947 года «Об охране социалистической собственности» и «Об охране личного имущества граждан», по которым за мелкую кражу могли легко впаять двадцатку – и айда в один конец в Сибирь! Так что освободился уже году в сорок девятом; и вот, спустя одиннадцать месяцев – погиб. Красивая и страшная смерть, ничего не скажешь: подорваться на горном серпантине на мине – это тебе не ножичек, зажатый в чьей-то потной пятерне, в печень в темной подворотенке получить. «Это был отличный враг», – всплыли в мозгу слова тестя.

В деле Льда появлялись и дополнительные сложности, уже не связанные напрямую с тем злополучным взрывом «Опеля Кадет» на серпантине. Исчез чертов Сулима, главный и верный источник свежей информации прямо из котла блатного мира. Розов, впрочем, давно задумывался над заменой осведомителя и над тем, что Сулима – застоявшийся кадр, а уж после смерти брата и связанного с ней длительного запоя стал и вовсе профнепригоден, если, конечно, такое слово употребительно в отношении человека, никогда не работавшего и ничем, кроме краж и гоп-стопа по лихой юности, не занимавшегося. Собственно, Розов и так дивился тому, как Сулима вообще до сих пор жив. Так что его возможная гибель стала бы лишь запоздалым подтверждением смутных предположений следователя Розова.

«Зачистили? Раскрыли и порезали, как это у них принято, отвезли и свалили куда-нибудь в ущелье, где его найдут уже какие-нибудь археологи построенного коммунизма лет через… ммм? Быть может… У этих блатных нюх – что у твоей овчарки, а Сулима, кажется, совсем страх потерял, как зенки заливать взялся. Впрочем, он свое отработал. Не нужен. К черту! Есть люди куда нужнее… Вот хотя бы… А почему нет?»

Ростислав Ростиславович принял непростое решение и потянулся к телефону.

Сняв трубку, он медленно покрутил диск. Дождался ответа телефонистки и попросил соединить с отелем «Ореада». Именно там остановился товарищ Лагин. Через минуту в трубке зазвучал недовольный, сонный бас:

– Лагин слушает!

– Семен Андреевич, – заговорил Розов, – вы не могли бы приехать ко мне на работу? Я извиняюсь, что беспокою вас в такой час, но вы так живо интересовались убийством Льда… Есть новые материалы.

Пауза.

– Может, лучше ты ко мне? – наконец отозвался Лагин.

– Я не повезу материалы дела в гостиницу. Вы сами понимаете.

– Хорошо, я приеду.

– Я могу прислать за вами машину…

– Да что ты там пришлешь? – усмехнулся Лагин. – Через полчаса буду, говорю.

– Хорошо. Жду.