Евгений Сухов - Конец таежной банды

– Сколько их атакует, хотя бы примерно? – отрывисто спросил Пакин, наблюдая за установкой орудия.

– Дык, они в кустах сидят, не нападают, – развел руками бородач.

– Как не нападают? – изумился Пакин, потом подумал, что плевать. Пусть сидят, а у них пока будет время подавить огневую точку на скале.

Несколько залпов из орудия заставили пулемет в блиндаже наверху замолчать. Было не понятно, погибли на скале нападавшие или только затаились. Люди осторожно высовывались из домов. Никто по ним не стрелял, и они стали выходить смелее.

– Готовиться к штурму, – приказал Пакин и ощутил, как у него в животе словно печку раскочегарили. Поднималась температура из-за развивавшегося в брюшной полости перитонита. Смахнув со лба капли пота, он достал аспирин, разжевал пару таблеток и запил из фляжки.

Для наблюдателей, укрывшихся в густом подлеске, двор не был виден. Его загораживали высокие крепостные стены, но скала была как на ладони. Кван убрал от лица бинокль и усмехнулся:

– Ну вот, а ты говорил, что атаманша неуязвимая.

– Но трупа ее никто пока не видел, – осторожно заметил Серый.

– Какой там труп, – фыркнул Кван, – она упала с такой высоты на камни. Там лепешка, а не человек.

– Я пока не увижу ее мертвой, не поверю, – упрямо возразил Серый и добавил: – Я вам помог. Теперь вы запишете меня в свою кодлу?

– Помог, – с улыбкой согласился Кван. – Если твоя информация насчет золота в горах подтвердится, то можешь рассчитывать на долю, считай, что ты теперь на испытательном сроке.

– А бумагу мне можно какую выправить, чтобы меня потом случайно с бандитами не перепутали? – заискивающе попросил Серый.

– Гаврила, не поможешь человеку? – обратился Кван к начальнику милиции.

– Чего? – недовольно проворчал Трефилов.

– Да я по-русски пишу еще не очень, – пояснил Кван, – напиши ему, что такой-то принят в ряды Красной армии и что он кровью искупил свои прошлые грехи… Что-то в этом духе.

Побурчав немного, Трефилов все же выправил для каторжника бумагу. Серый от этого взбодрился и повеселел.

– Только предупреждаю, веди себя тихо, – сурово бросил ему Кван, – будешь высовываться, лишишься башки.

Со скалы вернулся серьезный и закопченный Ву. Вся его одежда была в пыли.

– Что там? – поинтересовался Кван, кивнув головой на скалу.

– Высота под контролем, – отчеканил Ву, – двое убитых. Остальные готовы действовать по сигналу. Баллоны подготовлены.

– Какие баллоны? – заинтересовался Трефилов.

Кван сделал вид, что не расслышал. Он выкрикнул несколько команд, и солдаты стали вытаскивать из телег длинные стальные баллоны.

Обоз с людьми двигался через редкий березовый лес. Алексея нещадно трясло на телеге. Он принял последнюю таблетку болеутоляющего и размял связанные руки, чем заслужил неодобрительный взгляд худого одноглазого бандита, трусившего на лошади рядом. Серафима Пименова сидела впереди, рядом с возницей, роль которого исполняла Клавдия. Серафима обернулась к нему и зло бросила:

– Если Патрикея убьют, то и тебе не жить, сволочь красная.

– Будем надеяться, что его не убьют, – равнодушно ответил Алексей.

– Надейся, гад, – прошипела Серафима и отвернулась.

Алексей посмотрел на телегу, ехавшую сзади. Телегой правил старик лет семидесяти. За ним сидели дети разного возраста и женщина из местных в цветном платке. Всего Алексей насчитал двадцать телег. Пятеро ехали вооруженные, верхом. Еще на одной телеге ехал пулеметный расчет. Когда со стороны крепости послышались выстрелы, все обернулись в ту сторону. Движение обоза остановилось.

– Началось, – дрогнувшим голосом прошептала Клавдия.

Серафима в очередной раз бросила на него взгляд, полный ненависти. Если бы ей дали волю, то она бы расправилась с Алексеем немедленно. Затем движение возобновилось, но не успели они проехать и десяти метров, как с трех точек по обозу ударили пулеметы. Воздух наполнился визгом свинца. Расширенными глазами Алексей видел, как гибнут те, с кем он ехал. Изрешеченная пулями Серафима рухнула с телеги на землю. Рядом упал всадник вместе с лошадью. Клавдия застыла на месте, не зная, что делать, и в следующую секунду пуля снесла ей пол-лица. Алексей ждал, когда настанет его очередь. Пули пролетали буквально в сантиметрах от него. Испуганные лошади рванулись, и Алексей, слетев с телеги, упал рядом с Серафимой. Руки были связаны, и он толком не успел сгруппироваться, ткнулся в каменистую почву головой, содрал всю кожу на щеке, перевернулся и так остался лежать, борясь с головокружением и приступами тошноты. В глазах все двоилось.