Евгений Сухов - Конец таежной банды

Для показательной казни Красин приказал согнать всех жителей села на большом поле. Затем наемники вывели приговоренных и заставили их копать траншею. Когда они закончили, выстроил их у траншеи и зачитал приговор, который сам до этого написал на бумажке корявым почерком – руки сильно тряслись после ночных возлияний.

– …За контрреволюционную деятельность, пособничество бандитам, уничтожение колхозной собственности и пособничество в убийстве семьи председателя вышеперечисленные приговариваются к расстрелу!

Выстроившиеся напротив приговоренных в шеренгу китайцы по его команде вскинули винтовки и дали залп. Приговоренные попадали в траншею. Лишь одна женщина осталась лежать на краю насыпи. Раненых добили штыками. Остальные наемники во время казни сдерживали односельчан приговоренных. Пришлось даже пальнуть пару раз в воздух, чтобы народ успокоился. Красин повернулся к людям и громко произнес, потрясая своим приказом:

– Вот так будет со всеми врагами революции. За тех, кто ушел к бандитам, ответят их семьи. Мы не будем жалеть ни детей, ни стариков, ни женщин. Советская власть не знает пощады к врагам. На террор мы ответим террором…

Еще минут десять он продолжал в том же духе, затем приказал засыпать траншею с убитыми. Повернувшись, он увидел Коновалова и Трефилова, скакавших в его сторону во весь опор. Вид у Коновалова был зверский. Трефилов с забинтованной головой выглядел не лучше. У председателя окрисполкома неприятно засосало под ложечкой. На всякий случай он снял пистолет с предохранителя и спрятал за спину.

– Что у вас тут происходит? – взревел Коновалов и, спрыгнув с лошади, подскочил к нему. Трефилов тоже спешился.

– П-проводим восп-питательную работу, – заикаясь, выдавил из себя Красин, – вот расстреляли бандитских пособников, чтобы остальным было неповадно. Пока вас не было, человек пятнадцать сбежали из села к бандитам.

– И кто тебе, сука, позволил единолично принимать такое решение? – понизив голос, с яростью произнес Алексей, едва сдерживаясь от того, чтобы не удушить партийного руководителя голыми руками.

– Вот я составил приказ. У меня есть чрезвычайные полномочия, – Красин показал смятый листок бумаги.

Алексей грубо выдернул его из пальцев председателя окрисполкома, пробежал глазами и спросил, сжимая кулаки:

– Знаешь, как это называется?! Ты, идиот, нарушил все законы. Твоей писулькой можно только в сортире подтереться.

– Да они враги. Чего с ними цацкаться, – возмутился Красин, – что ты за них хлопочешь? Или, может, ты им сочувствуешь? Бандиты вон как наших постреляли.

Алексей этого уже вынести не смог. Схватил председателя за отвороты гимнастерки и рванул на себя. Фуражка слетела с головы Красина, ткань гимнастерки затрещала. Он видел дикие глаза Коновалова, его звериный оскал и понял, что на этот раз чекист не станет задумываться о последствиях. Выхватив из-за спины револьвер, Красин ткнул дуло противнику в лицо. Алексей играючи выбил оружие из рук председателя, врезал ему кулаком в живот, затем добавил хук с правой, разбил нос, рассек губы и последним ударом вырубил его. Красин рухнул на спину в дорожную пыль и закатил глаза.

– Так тебе, тварь, – выдохнул Алексей, выходя из боевой стойки.

– Слушай, не надо было этого, потом будут неприятности, – пробормотал стоявший рядом Трефилов, – он тебе этого никогда не простит.

– А мне плевать, – криво улыбнулся Алексей в ответ и смахнул рукавом гимнастерки выступивший на лбу пот, – он и так меня ненавидел. Будет ненавидеть чуть больше. За его самоуправство статья светит. Пусть лучше, когда очнется, подумает об этом.

– А может, не надо выносить сор из избы? – с сомнением сказал начальник милиции, глядя по сторонам. Все собравшиеся вокруг замерли и глазели на них, как на восьмое чудо света.

– Меня сюда прислали именно для того, чтобы сор выносить, – резко ответил Алексей. – Вот из-за таких дуболомов, как ваш начальник окрисполкома, люди и бегут из колхозов.

– Не только из-за этого, – осторожно возразил Трефилов.

– Где Кван? – рявкнул разъяренный Алексей на стоявшего поблизости китайца.

На его счастье, наемник сносно говорил по-русски. Кое-как он смог объяснить, что их командир пытает людей в председательском амбаре.

– Вот, еще один инициативный работник, – горько усмехнулся Алексей, – нет ничего страшнее, чем дурак с инициативой. – Он указал на председателя окрисполкома: – Уберите это дерьмо с дороги, а то кто-нибудь еще вступит! – И бросил Трефилову: – Поехали, Гаврила, поглядим, что там этот китаеза поделывает. Я его предупреждал, что никто не должен умереть во время допросов…