Евгений Сухов - Конец таежной банды

– Ладно, иди, – махнула рукой Евдокия и повернулась к своим военачальникам. Пакин с десятью головорезами должен был держать правый фланг, Серый со своими парнями – левый, а она с Патрикеем собиралась биться в блиндаже по центру. С ними было еще десять человек. Все опытные, проверенные бойцы. Итого тридцать пять человек.

– Что думаете, господа? – поинтересовалась Евдокия.

– Я предполагал, что так все и будет, – бойко ответил Пакин, – люди у них плохо подготовлены, бьюсь об заклад, и вооружены кое-как. Им нас не взять здесь.

– Надо биться так, чтобы они подумали, что у нас тут лагерь, иначе они будут искать и рано или поздно найдут крепость, – напомнил всем Патрикей, поглаживая бороду. – Если что, отойдем и рассеемся по лесу. Пусть попробуют сыскать.

– Да мы их раньше разобьем, – уверенно возразил Серый, хорохорясь перед атаманшей.

– Предупреждаю, никому на рожон не лезть, – строго сказала Евдокия, – потери должны быть минимальными. Бить из укрытия. В атаку не ходить! Мне геройства не надо! Будет еще время для этого.

Когда все разошлись по своим местам, Патрикей тихо сказал атаманше с хитрым прищуром:

– Ведь разобьем этот, красные пришлют другой отряд, побольше…

– А мы и тот разобьем, – уверенно заявила Евдокия. Однако на самом деле уверенности в ее душе не было, особенно после слов сестры. Права была Анисья: вечно это продолжаться не может.

Они приближались к стоянке бандитов. Сверившись с картой, Тарасенко переместился из начала колонны ближе к середине. На душе у него было неспокойно. Бандиты готовили им сюрприз. Нужно было что-то предпринять. Он еще раз посмотрел на карту. Судя по отметкам на ней, у озера располагался небольшой холм. Бандиты будут укрываться за ним и бить с господствующей высоты. Но если их окружить и ударить сразу с нескольких сторон, то это снимет преимущество обороняющихся. Очень интересовало Тарасенко, что представляет собой сам бандитский лагерь. Либо это какие-то шалаши, либо землянки, либо срубы. Поджечь их не составит труда. Он приказал бойцам наломать у дороги сучьев и изготовить факелы. Потом разделил отряд на три части. Две группы должны были обойти неприятеля с флангов, а он с основной группой пойдет в лобовую атаку, отвлекая внимание.

– Главное в лесу – смотрите под ноги, соблюдайте тишину и держитесь вместе, не растягивайтесь, – напутствовал он ударные группы, – теперь шагом марш! Помните, чтобы выбраться, мы должны победить этих сволочей…

Группы бойцов, каждая из двадцати человек, скрылись в зарослях по обе стороны от дороги. С ним осталось около тридцати человек. Трое легкораненых. Построив остатки отряда, Тарасенко повел бойцов дальше. Впереди среди деревьев над дорогой замаячил просвет. В воздухе пахло влагой и болотной тиной.

– Приготовиться, – скомандовал Тарасенко и пересел с лошади на телегу с пулеметом, тащившуюся сзади. Колонна рассыпалась. Еще двадцать метров, и Тарасенко скомандовал: – Вперед!

Бойцы в едином порыве ринулись вперед с оружием на изготовку. Лошади в телегах пошли рысью. Показалось озеро. Рядом был холм, поросший кривыми деревцами. Удалось пройти еще с десяток метров, когда с холма открыли прицельный огонь такой плотности, что атакующие мгновенно залегли. Кто не успел – был сражен в первые секунды боя. Затем бойцы открыли ответный огонь по бандитам. Телеги с пулеметами развернули, и пулеметы зло хлестнули очередями с двух сторон по холму. Пригибаясь от свистевших вокруг пуль, Тарасенко взглянул в бинокль. Противник расположился в трех укрепленных блиндажах. Позиции были оборудованы по всем правилам, и чекист с досадой подумал, что выкурить с холма бандитов будет очень не просто. Он ожидал чего угодно, только не этого. Его бойцы гибли один за другим. Смерть товарищей деморализовала добровольцев. Кто-то кричал, что он ранен, кто-то выкрикивал, что такой-то убит или что у него кончились патроны. Все это добавляло паники в ряды наступавших.

– Молчать, экономить патроны, – свирепо заорал Тарасенко, чувствуя, что еще мгновение, и бойцы не выдержат.

В этот момент в бой вступили фланговые группы, но пробить оборону бандитов им тоже не удалось. Те будто знали все наперед и ответили из всех стволов. Чекисты, шедшие впереди, были убиты сразу же, а остальные залегли.

– Мать твою, – простонал Тарасенко, глядя на то, как гибли его люди. В эту секунду они потеряли последний шанс на победу. Рядом с ним с телеги упал пулеметчик с пробитым глазом. Другой боец, что подавал патроны, лежал на ящике. В его затылке зияла дырка, а все лицо было залито кровью. Сжав зубы, Тарасенко запрыгнул на телегу, в бешеном темпе перезарядил «максим» и ударил по позициям противника, поддерживая атаку, организованную старшим уполномоченным ОГПУ Давыдовым. Он решил пройти по центру, пока противник сосредоточил все внимание на флангах. Поднявшись во весь рост, Давыдов выстрелил в воздух и закричал: «За мной!» – затем бросился вперед. За ним пошли остальные чекисты. Глядя на них, стали подниматься и добровольцы, но атака быстро захлебнулась, несмотря на поддержку. Давыдову под ноги упала граната. Взрывом его изуродованное тело отбросило назад. Осколки скосили еще троих чекистов. Остальных скосили пули. Добровольцы отхлынули хаотично назад.