Михаил Серегин - Батюшка. Святой выстрел

В баню попасть не удалось, потому что капитан представления не имел, у кого находятся ключи, а вот в клуб они прошли. Большой зал мест на триста со старинными фанерными креслами с откидными сиденьями, небольшая сцена с пыльными занавесями, на задней стене зала несколько окошек для киноаппаратов. Выудить у сопровождающего подробности не получилось. Да, мероприятия какие-то ведутся, да, кино в субботу и в воскресенье. Есть небольшой оркестр, кое-какие инструменты, художественная мастерская. Что рисуют? Боевые листки, наглядную агитацию подновляют, транспаранты к праздникам.

Оказалось, что между казармами приютился еще один небольшой деревянный барак с громкой вывеской «Учебный корпус», у входа в который стояла группа курящих солдат.

– А можно мне с солдатами пообщаться? – спросила Настя. – Они сейчас чем заняты?

– Кто в карауле, кто в нарядах, а эти… у этих учебные занятия, – ответил Окулович.

– И чему же их обучают? – оживилась Настя.

– Ну… – замялся капитан, – уставам, естественно. Политзанятия и…

– И?

– Пойдемте, – предложил капитан, махнув рукой, и направился к учебному корпусу. – Я скажу, что командир приказал устроить вам встречу с солдатами.

Послышалась какая-то команда из коридора, и солдаты, наспех затягиваясь, потянулись внутрь барака. Капитан провел гостью в маленький коридорчик, открыл какую-то дверь и попросил девушку подождать. Через пару минут он вышел и пригласил Настю зайти.

Старший лейтенант, который, очевидно, вел до этого занятия, уже объяснял своим бойцам, кто у них в гостях и как себя следует вести. Настя поздоровалась и начала говорить о задуманной передаче, особенно подчеркнув, что наиболее фотогеничные ребята, особенно те из них, кто умеет складно говорить, обязательно будут приглашены на телевидение и что с командиром части этот вопрос решен.

И тут Насте пришла в голову гениальная, на ее взгляд, идея. А если спровоцировать кого-нибудь из солдат на жалобу? В открытую им жаловаться не дадут, но вдруг у нее что-то получится?..

Поболтав немного с солдатами, журналистка предложила использовать давно испробованный ход с участием некоторых солдат. Она берет камеру своего мобильного телефона, а солдаты поочередно подходят, представляются, коротко говорят, откуда они, а потом отдают Насте подготовленные записки с просьбами передать приветы, поздравить кого-то из близких и все такое прочее, но обязательно с подписью.

И представление началось. Один, второй, третий… Настя тут же просматривала записки. Приветы, приветы, поздравления. Дружбанам, девушкам, родителям, одноклассникам и тому подобное. Ничего подозрительного, ничего настораживающего. Пришлось вскоре закругляться.

Бестужева поблагодарила старшего лейтенанта, солдат и в сопровождении Окуловича покинула класс.

– Помогите, пожалуйста, товарищ капитан, – попросила она. – Надо было там записки сложить, а я просто сгребла их в кучу.

– Что-нибудь интересное есть? – спросил Окулович, причем явно не из вежливости.

– Нет, к сожалению, – легкомысленно махнула Настя рукой, протягивая записки. – Мальчики слишком зажаты, стесняются. Стандартные приветы, пожелания. Интересное в таких посланиях встречается редко. Вот посмотрите. Видите? Вот, вот еще и вот. Честно говоря, эти записки можно выбросить. Хорошо бы еще где-нибудь попробовать. Вы не представляете, какие иногда послания в стихах передают, какой стиль изложения встречается. Бывают очень интересные ребята!

– Ну, пойдемте в казарму, там взвод вернулся с хозработ, – предложил Окулович, мельком взглянув на наручные часы.

В казарме царило оживление. Солдаты были рады пообщаться с молоденькой симпатичной журналисткой. Капитан что-то объяснил прапорщику, оказавшемуся старшиной роты, и ушел. Прикрикнув на солдат, прапорщик тоже исчез в какой-то комнате, и это Насте очень понравилось.

Солдаты, толкаясь и галдя, обступили Бестужеву. Снова началась игра в интервью и записки. Опять – я такой-то и такой-то, родом оттуда-то и оттуда-то, записки с приветами родителям, девушкам, друзьям. И вдруг – стоп! Последним передал записку симпатичный солдатик, совсем мальчик, со спокойной и слегка грустной улыбкой. У Бестужевой все похолодело внутри. Короткая записка, торопливый почерк: «Помогите», и ниже второе слово – «священник». Настя машинально сунула записку в карман, а не положила рядом с другими. Только бы никто не заметил ее движения!

– Закончили? – послышался за спиной недовольный голос Окуловича.