Максим Шахов - Генерал Смерть

– Никакого мошенничества, – так же серьезно ответил капитан 1 ранга. – Прямиком из самого настоящего могильника и со склада радиоактивных отходов.

– Поня-я ятно, – протянул Аракчеев. – Тогда... Ну, ладно мы. И все эти, понаехавшие. Все-таки в специальной защитной одежде, с противогазами и в респираторах. А люди в поселке, на РЛС, наконец? Ветер-то действительно есть и дует как раз в «нужную» сторону...

– Вот в этом моя особая гордость. Я же несколько раз связывался с местным синоптическим бюро и узнавал у них максимально точное направление ветра в этом районе примерно в это время. Правильно предсказали, черти! Понимаешь, если бы он дул в другую сторону, пришлось бы устраивать аварию уже после станции Большая Картель, а не до, как вы сделали. Даже при наличии наших «электронных анемометров» легко простым пальцем определить направление ветра. Мог прокол получиться.

– Так ты специально подгадал, чтобы ветер нес всю эту... гадость прямо на людей?

– Ну да, на людей, которые находятся на нужной нам станции.

– А если их почему-либо не успеют эвакуировать, а? Ты такой вариант не рассматривал?

– Не-а, – беспечно ответил Сергей, явно веселясь. – Ну, не успеют так не успеют. Накроет, значит!

– Подожди-подожди! Как это «накроет»?

– Ну, надо полагать, что сверху.

– Редин! Если ты сейчас же...

– Ух ты, какие мы страшные! Но невнимательные... Ладно-ладно, Вадик, просто раньше как-то не было времени объяснять. Ну, во первых, и урановые стержни, и прочую дребедень для транспортировки отбирал лично я сам. Надеюсь, что ты не сомневаешься в моей компетенции? Их радиоактивный фон – это тьфу, несколько допустимых суточных доз. Проще говоря, ничего с тобой не будет страшного, даже если ты с этим стержнем голый в обнимку поспишь. Конечно, если без фанатизма... и извращений. Просто в ближайший месяц, на худой конец, два или три, я как специалист не рекомендую тебе никакого общения с другими источниками радиации.

– И все?! Погоди-погоди... А все эти химики, «ликвидаторы», дозиметристы, что – полные профаны оказались, что распознать не смогли?

– А вот тут и есть невнимательность. Я же позволил им замерять излучение только теми приборами, которые привез с собой и вручил им. Даже сейчас оставил. А их ВПХРы у нас в багажнике машины лежат. Для этого и время своего «выхода на сцену» я очень точно рассчитывал. Получилось!

– Чем же наши приборы так отличаются?

– Да ничем практически. Мои более новые, красивые и блестящие! А у них действительно древний хлам. Кроме того, со своими приборами я немножечко поработал. Вот этими умелыми ручками. И после таких контактов они сразу стали показывать уровень радиации на три порядка выше. Вот так, любознательный ты наш!

Чуть подумав, Аракчеев, не говоря ни слова, пожал руку Сергею. Потом еще подумал и пожал запястье Снайпа, руки которого крепко держали руль.

– Мужики-и и и!.. Как хорошо-то мне с вами, если бы вы только знали!

– Ну ладно, «майор», отставить сантименты. Подъезжаем.

Вадим приложил ладонь к виску, отдавая честь, и сел по стойке «смирно».

Территория загоризонтной

радиолокационной станции

– Товарищ генерал! То... варищ генерал!

Случилось что-то невероятное: в распахнувшуюся с треском дверь его небольшого служебного кабинета без стука вихрем ворвался начальник охраны. Это при его-то комплекции!

– Вы... Вы... Послушайте, что передают по местному радио!!! – задыхаясь от быстрого бега, выкрикнул он.

Как почти во всех помещениях станции, у Генерала на высоченном шкафу стоял незаметный «брехунок», настроенный только на одну волну. Он практически всегда был выключен. Хотя местные связисты приспособили эту радиосистему для внутренних нужд как трансляционную, ею все равно пользовались крайне редко. Последний раз, наверно, когда директор поздравлял своих сотрудников с Новым годом.

Майор-охранник быстро пододвинул к шкафу стул, с трудом, но быстро вскарабкался на него и воткнул вилку в радиорозетку. На весь кабинет зазвучал тревожный мужской голос. Генерал прислушался...

В первое мгновение по его телу пробежала неконтролируемая дрожь. Конечно, Генерал не был молодым человеком, но и не стар настолько, чтобы помнить, например, внутригородское радио времен Отечественной войны в Москве или Ленинграде. «Все-таки, наверно, это прочно засело в генах каждого советского человека, – подумал он. – Наваждение какое-то!»

Генерал посмотрел на своего подчиненного. Тот с приоткрытым ртом и расширенными глазами молча тыкал пальцем в сторону шкафа с репродуктором. Генерал опомнился. Тем более что голос из «брехунка» сменился на женский, и наваждение исчезло.