Максим Шахов - Генерал Смерть

– Черт знает что творится! Я доложу обо всем своему руководству. – Старший таможенник равнодушно пожал плечами. – А сейчас... сейчас сам все проверю!

С этими словами мужчина стремительно вышел из помещения поста, жестом руки подозвал дожидавшегося его снаружи коллегу, и вдвоем они направились к «веселому» автобусу. Молодой таможенник с нескрываемым удовольствием потер руки:

– Не пропущу такой «концерт»! Присоединиться не желаешь?

Старший отрицательно покачал головой, а молодой вприпрыжку бросился к автобусу.

«Артисты» не подвели: ожидаемый «концерт» начался уже на «сценических подмостках». В медленно и плавно раскрывающуюся перед строгим мужчиной автобусную дверь в облаке сногсшибающего амбре и чуть отставая от им же извергаемой мощной струи алкогольной блевотины, вывалился ярко-рыжий финн, наряженный во что-то похожее на вывернутый наизнанку длинный сторожевой тулуп.

Мужчина профессиональным нырком вбок ушел от этого инстинктивного выброса желудочного спазма, но тут же попал в липкие объятия экзотического скандинава, который своей грязной и вонючей бородой уткнулся ему прямо в лицо. При этом пьяница утробно подхрюкивал и широко разевал рот, очевидно, готовясь к очередному «извержению». С невыразимой брезгливостью на лице мужчина сильно, хотя и сравнительно аккуратно, оттолкнул «туриста», которому, к удивлению, удалось устоять на ногах. Бормоча себе под нос что-то невразумительное, финн поплелся к задним колесам автобуса.

В салоне действительно пели. Все, кто был в состоянии это делать. Человек пять. Впрочем, разглядеть кого-либо за высокими спинками мягких сидений было трудно. Кроме того, на багажных полках, на сиденьях, по всему проходу в диком беспорядке были разбросаны военные костюмы «варваров» и масса оружейной атрибутики: металлические мечи на любой вкус, причудливо изогнутые луки, секиры, щиты с гербами, пики с флагами... Продвинуться вперед даже на пару метров не представлялось возможным.

Единственным трезвым человеком был водитель автобуса. Он же, по совместительству, возглавлял «делегацию» и кое-как изъяснялся по-русски.

– Прошу, господин полицейский!

Шофер протянул пачку паспортов. Мужчина взял их, и вдвоем с напарником они начали медленно продвигаться вдоль салона, героически преодолевая дикие нагромождения всевозможной утвари. Обнаружив в самых невероятных позах кого-либо из «делегации артистов», они, как могли, поворачивали его лицом к свету и долго и пристально сличали с фотографиями на паспортах, отыскивая нужный документ. «Живые» финны были настроены очень дружелюбно: не прекращая своего веселья, они протягивали проверяющим полные стаканы со спиртным и частично опорожненные бутылки, пытались сами отыскать свои документы в общей куче и старательно изображали на лицах дичайшие гримасы, подтверждая собственную похожесть на фотографические снимки. Получалось откровенно плохо.

– Фотки с мордами мало стыкуются, – остроумно и точно прокомментировал молодой таможенник, с удовольствием наблюдая за действиями чекистов от входной двери. – То ли природа у этих чухонцев такая, то ли фотографировать не умеют, а может, тяжелый ратный труд или хронические излишества...

Растрепанные, перепачканные донельзя проверяющие с красными потными лицами кое-как завершили осмотр и, брезгливо отплевываясь и вытирая ладони о собственную одежду – носовые платки ими были уже давно использованы и выброшены, – соскочили со ступеней на бетонку. У правого заднего колеса расплывалась большая лужа, рядом с которой, вытянув длинные ноги, сидел рыжий финн и безмятежно спал. Никакого желания даже приближаться к этому последнему представителю культурно-просветительской богемы дружественной страны у строгого мужчины не возникло. Он повертел в руках единственный оставшийся иностранный паспорт, прочитал в нем слово «Хуйолайнен» и на секунду задумался: это фамилия такая своеобразная или населенный пункт? Глянул еще раз в сторону громко посапывающего викинга, в растрепанной рыжей бороде которого прочно застряли гастрономические остатки всего, поглощенного им за последние сутки и принудительно извергнутого в считаные секунды на суверенную территорию Российской Федерации, и решил, что заинтересовавшее его слово достаточно точно характеризует не только этого конкретного «гражданина мира», но и все здесь происходящее, а кроме того, и его собственное питерское начальство, стерву-жену и даже не ко времени обострившийся геморрой.