Андрей Загорцев - Боевое кредо

– С чего ты взял? – не отрывая глаз от бинокля, спросил Червоноокий.

– Я сам учился и палубную артиллерию наводить, и авиацию. О порядке подачи целеуказания привязок, похоже, говорили, только не по-русски.

– Ну, мы вроде как готовы, только вот тебе, как ярому пехотинцу, БМП выпросили у гвардейцев. Самим мало, а товарищ Неткач нас гордо игнорирует.

– Ну, хотя бы АВМ или ИДАшку (дыхательные аппараты) могли надыбать, и ласты там какие-нибудь… Все у вас, блин, не как у людей. Я бы сейчас по Днестру диверсантил…

– По Днестру сейчас трупы диверсантят. Славута придет тебя сменить,а ты иди, разберись со своими позициями. Нагородил на лестничных клетках черт знает что…

– Дядя Вася, все по науке! Я стрелять с «мосинки» буду с глубины помещения, да еще замаскированный, хрен кто просечет меня.

– Хорошо, чтобы вообще не пришлось стрелять… Ладно, давай, мне до горисполкома надо проехаться, узнать, что по бомбежкам; да там вроде наш бывший командир должен подъехать со своими разведчиками. Может, что и про Мотю узнаю..

Стрелять, однако, пришлось. Когда дали команду «Внимание», Брейк скатился по лестнице, словно по корабельному трапу, и юркнул за баррикаду из шкафа и мешков с песком. Снял из-за спины винтовку, приладил в смотровой щели и прильнул к прицелу. В окне на лестничном пролете было выбито несколько стеклянных квадратных блоков, и обзор, в принципе, неплохой.

Когда начался обстрел, никто из маленького гарнизона дома и не понял – сперва с одиночных, а потом пошло по нарастающей. Брейк выцеливал то одного, то другого; сделал пару выстрелов и с гримасой потер ушибленное отдачей плечо.

– Винтовочка, чего же ты так больно толкаешь, – ласково обратился курсант к «мосинке» и снова прильнул к прицелу.

Вряд ли кто из нападавших мог додуматься, откуда ведется снайперский огонь, – уж больно хорошо Брейк замаскировался. Только вот ни в кого не попал.

Плюнув на все, курсант перебежал на другой лестничный пролет, упал на пол за мешками и начал тщательно выцеливать перебегающих.

Трах! Удар винтовки в плечо.

– Е-е-есть! – заорал Брейк.

Возле дома перестрелка начала стихать и откатилась назад. Рванула пара наствольных гранат-«трамблонов» возле подъезда, и все смолкло. Нападавшие под хорошо организованным и заранее спланированным огнем сперва отступали, медленно огрызаясь автоматными очередями и гранатометными выстрелами по стенам, чтобы вышибать камни и щебенку для дополнительного поражающего фактора и разлета осколков по всем направлениям.

Откуда-то из-за домов нападающим ударили во фланг. Ударили слаженно, из пулемета и нескольких автоматов. Ополченцы, сгруппировавшись и накопившись в подъезде, выскочили наружу и короткими перебежками начали преследование. Неизвестные, оказавшие помощь, стреляли профессионально, короткими очередями, прикрывая друг друга при перебежках и охватывая полукольцом. Ополченцы из дома напирали с тылу. Бой повернулся совсем другой стороной. Авиаподготовка наступления существенного влияния на этот небольшой, по размерам боев в городе, огневой контакт не оказала.

Брейк, бежавший короткими перебежками и стрелявший с «мосинки» с колена и стоя из-за деревьев, все-таки «снял» еще одного из нападавших. Чернявый, невысокого роста мужичок в серо-зеленой форме, отдаленно напоминавшей помесь фашистской и старой советской формы, и сжимавший в руках «калашников» с дополнительной рукояткой на цевье, получил при перебежке пулю в спину и полетел на землю. Стрельба стихала и, наконец, совсем прекратилась. Держа винтовку у плеча, рыская взглядом по сторонам, поводя стволом и озираясь на своих напарников, Брейк приблизился к одному из трупов и, присев на корточки, начал его осматривать.

– Что, своего «первого» рассматриваешь, душевно терзаешься? – спросил совсем рядом чей-то очень знакомый голос.

Брейк поднял голову и уставился на невесть откуда взявшегося Мотыля, облаченного в камуфляж, кроссовки, «афганский» нагрудник и в кепочку-бейсболочку. На плече у Жени болтался «АКМ» с подствольным гранатометом. Рядышком толпились его парни из «шахер-махера».

– Буа не зио кок, – пробурчал Брейк, – какие, на хрен, муки… Смотрю я вот на этого Иона Суручану и мучаюсь от того, что я такой тупой. Ведь говорил нам каплей Поповских – цельтесь в жопу, она больше головы, всяко-разно попадешь. А я все, как дурачок, – в голову да в голову…

В январе девяносто пятого мы на бешеной скорости подлетели на своем БТРе к президентскому дворцу. По дороге нас пару раз обстреляли, но все в целом прошло благополучно. Мой замкомгруппы Паша даже умудрился привстать на броне и, придерживаемый за колени снайпером Григоровичем, выпустить в развалины выстрел из одноразового гранатомета. Дворец стоял пустой и гулкий, рядом шарахались различные подразделения федеральных войск. Кто-то фотографировался, кто-то просто пялился на громадное серое здание. Совсем недавно разведчики-уральцы и морские пехотинцы с севера вошли в этот символ дудаевского режима и в знак того, что дворец наш, повесили вместо флага морскую тельняшку. Сейчас на крыше виднелся стандартный триколор.