А. Логачев - Колумбийская балалайка

Значит, просто прошляпили. Расслабились. Решили, что гражданским пленникам с военной базы никуда не деться. В принципе, так и есть — только иногда случается, что и трусливая крыса, загнанная в угол, бросается на своего преследователя.

У беглецов не так уж много вариантов. Пока их гонит вперед страх, но скоро до них дойдет, что дорога только одна, что впереди — океан… И как они поступят?

Лопес попытался поставить себя на их место. Вероятнее всего — бросят машину и попытаются уйти от погони лесом. Разделятся? Вряд ли. Им слишком страшно — в чужой-то стране. Так что будут держаться вместе. И петлять, запутывая следы.

Что ж, это наиболее разумный для них выход. И ситуация сложится патовая: с одним отделением Лопесу беглецов не найти, тут батальон понадобится, не меньше, чтобы прочесать многогектарье леса, но и русские сами себя загонят в ловушку — без карты, босиком, не зная местности, да еще с бабами — заблудятся. Ноги переломают. Подохнут.

Будь среди них Лопес, он бы организовал засаду. С двумя автоматами, если, конечно, не все патроны сдуру расстреляли, он бы рискнул. Дорога узкая, по краям густые заросли. Один почти в упор расстреливает водителя и командира, второй лупит по кузову и по выпрыгивающим солдатам. Грузовик в этот момент — мишень идеальная… Только ведь нет с ними Лопеса. Не должно быть и профессионала. Иначе Маэстро предупредил бы. Возможно, они так и будут драпать в панике до самого океана…

Почему не вызывают вертолет? Тогда охота на русских закончилась бы через пять минут…

Лопес раздраженно выбросил давно потухший окурок в окно. И тут же закурил новую сигару.

До побережья оставалось не больше пяти километров. Расстояние между грузовиком и джипом сокращалось.

— Сюда! Сюда! Нашли!

«Сарай» отыскали Любка с Вовой. Точнее, одна Люба, поскольку Вова неприкаянно брел за ней по пятам и в поиске участие принимал пассивное.

Маскировочная сетка, увешанная кусками материи цвета хаки и пучками пластмассовой травы, прикрывала часть пологого холмика столь искусно, что забреди в эти места какие-нибудь колумбийские грибники, они прошли бы мимо и ничего не заметили.

Под сеткой обнаружилась тяжелая двустворчатая дверь, ведущая в глубь холма, и тут же стало ясно, что никакой это не холм, а рукотворное сооружение типа землянки с заросшей кустарником крышей.

— Ну, че тут у вас? — Шнурки тесной обувки, развязанные для облегчения, волочились по траве за Михаилом. Татьяна едва поспевала следом.

— Замок, — показал пальцем на дверь Вова.

— Я тропинку заметила, по которой они лодки волочили, — объяснила Люба. — И вот…

— В кайф! А замок — фигня. Ну-ка, расступись…

В два удара сбив прикладом навесной замок, Михаил дернул дверь на себя. Створа распахнулась без скрипа, приминая невысокую траву, и на четверку следопытов дохнуло легким запахом бензина, свежих досок и машинного масла.

Свет в землянку проникал только через вход, но и его было достаточно, чтобы разглядеть аккуратно составленные вдоль одной стены тюки в половину человеческого роста, большие, аэродинамических форм лодочные моторы вдоль другой и полки с разнообразным инструментом. В глубине склада поблескивали выстроенные рядком канистры, а в правом углу на деревянном верстаке темнел какой-то агрегат, похожий на топливный движок. Каковым он, скорее всего, и являлся.

— Вот где у них тут малина… — пробормотал Мишка, первым заходя внутрь. — Ну, я им тут устрою!

— А где же лодки? — потерянно прошептала Татьяна, когда они вошли внутрь. — Лодок-то нет!

— Бляха, они ж надувные! — Михаил со злостью пнул ближайший резиновый тюк. — Их еще накачивать, а времени!..

— А как накачивать-то? — Вова с интересом озирался по сторонам. — Насоса-то нет…

— Все есть, — пробурчал новый русский и скомандовал: — Вовка, бери с девчонками эту херопупию, — повторный пинок по тюку, — и на улицу. Я пока агрегат заведу.

— Ты что, плавал? — недоуменно поинтересовалась Люба.

— Эка невидаль — «резинка», — буднично ответил Мишка, подходя к аппарату на верстаке, над которым на стену был приляпан плакат с голой девицей. — На рыбалки еще с папашей ездил. Со всяких лодок рыбачил.

— А теперь у него катер. Большой, — вставила Татьяна, подхватывая вместе с Любкой и Вовиком резиновый тюк.

— Не «Виктория», конечно. Но тоже ниче… В темпе давайте!

Две женщины за один край и мужчина за другой выволокли из сарая источающую густой резиновый запах ношу. Положили на траву перед дверью.