Михаил Нестеров - Вольные стрелки

– Он просил за Мирковича.

– Разумеется. Аркадий Разлогов потребовал освободить Глумова, – повторился Михаил Гриневский. – Когда влиятельная фигура заступается за пешку, возникают большие вопросы. Но на шахматную партию это не похоже. В шахматах что ни ход, то жертва, в итоге король остается один. А система накручивает себя, укрепляется за счет новых элементов. Прежде всего, она защищает собственные интересы. Но сравнение с шахматами уместно только в том случае, если правила игры будут изменены.

– Каким образом?

– Фигуры противника становятся на твою сторону.

– Мне поторопиться? – спросил Цыплаков после непродолжительной паузы.

– Я попросил бы тебя не замедляться. Что бы ты мне посоветовал в этом случае?

– Задержать Глумова до утра. И ему, и генералу Разлогову за это время будет о чем подумать.

Гриневский походил на биоробота, когда подъехал к розетке и, вытянув из коляски шнур, приконнектился для подзарядки аккумулятора. Шнур был длинный, на подпружиненном барабане, и позволял Грину свободно перемещаться по кабинету; однако в этот раз он не тронулся с места, как будто ждал полной зарядки.

Цыплакову казалось, в такие моменты Гриневский снова переживал ту аварию, прогонял в голове варианты, которые позволили бы ему избежать лобового столкновения с грузовиком. Ночь, мокрая дорога, незаметный кусок бетона с торчащей арматурой, притаившийся в ухабе; левое переднее колесо пробито навылет, и машину вынесло на встречку. Она совершила полный оборот, прежде чем вмазалась задком в грузовик. Сам Грин как-то сказал: «Теперь я знаю, каково волку, попавшему в капкан... обеими лапами». Больше он к этой теме не возвращался.

Здание СКВР соседствовало с военно-медицинским главком, что в Хрустальном переулке, между Варваркой и Ильинкой, в шаге от ГУМа и в полутора – от Кремля. С точки зрения оперативности – место не очень. Трудно выезжать из переполненных машинами улиц и переулков на такие же забитые и с виду просторные дороги, даже на Москворецкую набережную.

Цыплаков запарковал машину на своем месте, захлопнул дверцу и закрыл на ключ. Подергал за ручку – надежно ли держит замок. Мимо прошел моложавый подполковник-медик. Он прятал насмешку, но не скрывал связки ключей с брелоком – пультом дистанционного управления, с помощью которого поставил свою машину на сигнализацию, заблокировав замки.

Цыплаков сегодня опоздал на работу на двадцать минут, поэтому сразу спустился в подвальный этаж. Там он прошел коротким и мрачноватым коридором, который, казалось, вел в тупик. Остановился перед массивной дверью и услышал голос напарника:

– Поговорим про Мирковича?

– Про Антона?

– Про Антона. Потом поговорим про остальных Мирковичей.

– Всем привет! – поздоровался Цыплаков, когда дверь за ним закрылась.

– Ты опоздал, – констатировал Багдасаров, не меняя позы – одной ногой твердо стоя на бетонном полу, а другой поддерживая равновесие на жестком сиденье стула. Он был без пиджака, отчего плечевая кобура желтого цвета смотрелась весьма стильно. Костя на одну восьмую часть был узбеком. Но и этой восьмушки хватало, чтобы люди, не знавшие его, признавали в нем выходца из Средней Азии.

– Знаешь, – сказал Цыплаков напарнику и кивая на Глумова, – этот капитан похож на одного парня, который в своем собственном доме насиловал девчонку. На столе дорожки от кокаина, в одном углу принтер печатает фальшивые деньги, в другом – ксерокс размножает фашистскую литературу, посреди комнаты оружие, боеприпасы. В квартиру вламывается группа захвата. Парень поднимает руки и говорит: «Это не то, что вы думаете».

– Знаешь, – подал голос Сергей Глумов, прикованный наручниками к прочному кольцу в стене, – мне наплевать на ваши методы допросов. Я ничего не скажу.

– День только начинается.

– Но он закончится. А вот завтра...

– Завтра – это завтра. Тебе нужно думать о сегодняшнем дне.

Цыплаков занял место за столом и с минуту неотрывно смотрел на своего ровесника.

– Играешь в шахматы?

Простой вопрос поставил Глумова в тупик. Он выискивал в нем подвох не меньше минуты.

– Ну, играю. А дальше что? Хочешь со мной сразиться?

– Если изменим правила, – поставил Цыплаков условия. – Фигуры противника переходят не на край доски, а становятся на сторону победителя.

Глумов хотел было возразить, но Цыплаков остановил его жестом руки: дай ответить на телефонный звонок. Звонил Грин, и это был запланированный звонок.