Альберт Байкалов - Смертельная роль

Сущие мелочи по сравнению с тем, что свалилось на голову за последние несколько дней. Но в совокупности с очередной бессонной ночью и остальными проблемами они окончательно добили Андрея Денисовича. Отчего-то долго не ехал лифт, и он, вне себя от ярости, стал пешком спускаться по лестнице. На первом этаже не горел свет, и под ноги попалась оставленная кем-то на ступеньке бутылка из-под пива. Андрей Денисович не успел ничего понять, как с размаху уселся на пятую точку, отбив себе внутренности. Поэтому в залитый солнцем двор советник генерального директора вышел с мрачными мыслями. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как едва не налетел на мягко скрипнувший прямо перед его носом темно-синий «БМВ».

– Да что это такое?! – взревел он и двинул его по крыше ладошкой. – …Пройти не дают!

– Адоратский Андрей Денисович?! – то ли спросил, то ли констатировал, а может, окликнул вышедший из машины молодой парень.

– Он это, – толкнув Андрея Денисовича дверцей, показался из салона еще один рыжеволосый крепыш. – Проедемте с нами.

– Зачем? – догадавшись, что это оперативные сотрудники полиции, ужаснулся Андрей Денисович. Одно дело, когда едешь сам, другое, когда вот так, официально, да еще двое, будто он преступник какой. К тому же через час надо было навестить Любу, а после обеда его ждал заместитель министра.

– Там объяснят. – Рыжий шире открыл дверцу и выжидательно уставился на Адоратского.

– Вы меня арестовываете? – вспомнив состоявшийся накануне разговор с Русланом, спросил Андрей Денисович.

– Ну что вы! – повеселел парень. – Просто нам было приказано доставить вас к следователю.

На этот раз Фомин был в форме.

Некоторое время он, по своему обыкновению, рылся в каких-то бумагах, потом что-то читал и наконец поднял взгляд:

– Знаете, по какому поводу я вас вызвал?

– Догадываюсь, – кивнул Андрей Денисович. – Готов понести заслуженное наказание.

– Нам поступило заявление от гражданки Михайловой, проходящей по делу о наезде на вашу жену в качестве свидетеля. С ее слов, вы оказываете давление и прибегаете к грубому физическому насилию. Все это тянет на вполне серьезную статью. Вы отдаете себе отчет в том, что делаете? Я далек от того, что все, что она здесь написала, правда, – ткнул в лежащий перед ним листок Фомин. – Но поверьте, у меня есть все основания, невзирая на все ваши заслуги и возраст, взять вас сейчас под стражу…

– Она написала, что мы избили ее? – тихо спросил Адоратский.

– И изнасиловали.

– Что?! – вскочил со стула Андрей Денисович. – Вы в своем уме?

– Я понимаю, выглядит абсурдно, но факты…

– Вы! – вскочил со стула Андрей Денисович. – Вы что себе позволяете?! Нет, это выше моих сил! Где ваш начальник? Я буду жаловаться!

– Это ваше право, – устало ответил следователь. – Но именно он на утреннем совещании проинформировал меня, что из-за широкого общественного резонанса лично берет дело на контроль. – С этими словами Фомин достал из выдвижного ящика уже знакомую Адоратскому газету и бросил на стол: – Читали?

– Я даже в суд на этого графомана подавать не стану, – обреченно вздохнул Андрей Денисович, опускаясь на стул.

– По существу случившегося я должен задать вам несколько вопросов. – Фомин взял ручку.

– Задавайте, – безразлично кивнул Андрей Денисович.

Следователь подробно расспросил о событиях злополучного дня. Следуя инструкциям Руслана, Андрей Денисович ни в чем не признавался. Он отрицал, что в тот день был у гражданки Михайловой, и стоял на том, что вообще никогда не общался с ней.

– Значит, вы утверждаете, что не оказывали давление на свидетеля? – запротоколировав последний ответ, проговорил Фомин и внимательно посмотрел на Андрея Денисовича: – Странно. А вот свидетели утверждают, что видели, как вы в компании с молодым мужчиной в указанный день приходили к потерпевшей.

– Какие свидетели? – ужаснулся Андрей Денисович, пытаясь понять, кто их мог видеть.

Ну, конечно же, перед подъездом сидели бабушки, в тени деревьев прогуливался мужчина с собакой, а когда они звонили в дверь Софии, из квартиры напротив вышел какой-то пенсионер.

«Что же делать? Сам себе яму выкопал! – Он достал платок, намереваясь утереть выступившую на лбу испарину, но тут же передумал, испугавшись, что следователь заметит, как трясутся руки. – Надо было рассказать все, как есть. А теперь, мало того что следователь вообще верить перестанет, так еще и дачей ложных показаний стращать будет. Ну и пусть! – Неожиданно страх прошел, уступив место странному, сродни ступору, спокойствию. – Шарашки сейчас отменили, а заменить меня в институте некем. Наверняка, если дело зайдет слишком далеко, вмешаются на самом высоком уровне. А пока надо просто увидеть Руслана и решить, как действовать дальше. Дернул же меня черт связаться с этим отморозком».