Иван Стрельцов - Высадка в зоне удара

Правда, местные товарищи встретили, даже транспортом обеспечили.

– Медицинская комиссия, обследовавшая вас, считает годным к выписке, – заговорил Андрей Иванович, сев на расшатанный стул. Он положил на колени кейс и, щелкнув замками, открыл крышку и выложил небольшую стопку документов. Серванту достаточно было беглого взгляда, чтобы распознать два паспорта с двуглавым орлом (гражданский и заграничный), права автолюбителя, военный билет и синий прямоугольник банковской чековой книжки.

– Вот, – указав на бланки документов, сказал Клинаев, – это все ваше. Все подлинное, без подвоха. Деньги, которые находились с вами, положены на счет в Сбербанк, все формальности с фискальными органами урегулированы. Деньги абсолютно чистые, пользуйтесь, и мой вам совет – избегайте криминала. До добра это не доведет.

– Ни фига себе, – с перекошенным лицом бормотал Сервант, не веря в свалившееся на него счастье.

– Судьба дает вам второй шанс, и будет глупо, если вы, Севрюков, его просрете, – немного грубовато, назидательным тоном инспектора детской комнаты милиции посоветовал Андрей Иванович.

– Да ни в жизнь, – хлопнул пудовым кулаком себя в грудь Сервант.

– И последнее. Подписки о неразглашении всего, что с вами произошло на Ближнем Востоке, никто брать не будет. Но если когда-нибудь вы решите все же с кем-то поделиться, последствия будут самыми печальными. И это не угроза, а обычное предупреждение.

– Да ясно все, понятно, – уставившись в давно не крашенный пол, буркнул Сергей, потом тяжело вздохнул и спросил: – Товарищ генерал-майор, а эта девушка, что со мной была в Буктаре, тоже из ваших?

– Из наших, – утвердительно кивнул Клинаев, не собираясь совершенно постороннему лицу объяснять, что Алена Воронцова агентесса Службы внешней разведки, а не госбезопасности.

Генерал-майор уже захлопнул свой кейс и собрался уходить, но Сервант его задержал:

– Тут вот еще какое дело, Андрей Иванович. Я ведь до девяносто первого старшим мичманом служил в отряде боевых пловцов, а потом, когда все полетело в тартарары, бросил службу и вернулся домой. Потом собрал своих бывших подчиненных и давай казаковать со всякой шушерой, блатотой. Казалось, вот она, настоящая жизнь, шикарные кабаки, классные тачки, лучшие биксы, «капусты» немерено. Только вот когда я там, в пустыне, с вашими парнями против бабаев рубился, вспомнил свою прежнюю жизнь, службу. И понял, ведь именно тогда я жил, и этот бой в пустыне стал для меня как глоток живой воды умирающему. Лучше последний сухарь с товарищем и последнюю гранату делить, чем обжираться черной икрой и ждать, когда тебя подстрелит какой-то отморозок, как бродячую собаку.

– Красиво сказал, особенно про икру, – усмехнулся Клинаев. – А от меня-то ты чего хочешь?

– Помогите вернуться на службу, – вытянулся во фрунт Сергей, напомнив служаку старой закалки из кино про царизм.

– Тебе лет-то сколько? – оглядывая могучую фигуру бывшего мичмана, спросил генерал-майор и сам себе ответил: – Наверняка за сорок пять?

– Под пятьдесят, – честно ответил Сервант и с горячностью добавил: – Возраст тут ни при чем, главное – сила и здоровье. А их у меня хватит на дюжину молодых. В противном случае остается только пропивать деньги, нажитые нечестным трудом. – Неожиданно глаза Сергея блеснули озорным огнем. – А хотите, я всю эту «капусту» на счет государства переведу или вам презентую?

– Ну, ну, ты со словами осторожней, – Клинаев показал собеседнику кулак. – И не разбрасывайся деньгами, может так случиться, что кому-то помощь понадобится. Вот и поможешь, сделаешь доброе дело.

С этими словами Андрей Иванович вытащил из внутреннего кармана плаща трубку мобильного телефона и набрал номер начальника «Комитета информации» генерал-полковника Журавлева. Тот ответил буквально сразу.

– Здравствуй, Андрей Андреевич, есть у меня уже кандидат в твою организацию. Именно в боевой отряд, как ты говоришь. Да, именно он самый. Геркулес, один из элиты славных воинов…

Испытание бездельем может показаться пыткой для деятельных и занятых людей. После возвращения из России (где они пытались взорвать газопровод), афганец Мустафа Девлин и вайнах Рустам Хашиев обосновались в небольшой усадьбе на берегу Ла-Манша. Разные по национальности, мужчины были похожи, как родные братья. Оба смуглолицые, выше среднего роста, худощавые, с настороженными колючими взглядами, они походили на затравленных голодных волков. Ни слуг, ни приходящей прислуги здесь не было, раз в неделю приезжал маленький грузовичок, водитель которого, неразговорчивый рыжий детина, быстро выгружал продукты и, не прощаясь, уезжал до следующей недели. Беглецам приходилось самим убирать за собой помещения и готовить еду.