Иван Стрельцов - Честь бойца

Так он поступил и с Зубом. Сперва отчитал за исчезновение налетчиков, а потом осыпал «зеленью», и сейчас бывший урка смотрел на него глазами преданной дворняги.

– Ладно, господа, вы можете отдыхать, а мне пора, – подвел черту под разговором в явочной квартире Еремушин. Валет тут же подал ему пальто, из чего Зуб понял, что Валет не такой уж и крутой, как он о себе говорит. Обычная «шестерка» при банкире.

Еремушин не спеша направился к выходу. У дверей остановился, еще раз внимательно посмотрел на Зуба и задумчиво спросил:

– А налетчики на тебя никак не могут выйти?

Теперь наступила очередь Зубова задуматься:

– Нет, вряд ли. Разве только через Палыча.

Вениамин Альбертович посмотрел на Валета:

– Пошлешь к старику своих парней. Сегодня же.

– Все будет в лучшем виде, – пообещал Валет.

Несмотря на провал операции, настроение у старшего инспектора Никонова было превосходным. Он думал о том, какое же наказание руководство РУБОП подберет майору Донцову.

Отличное настроение не покидало его до самого места службы. Поставив машину на стоянке, Андрей насвистывал веселый мотивчик, мысленно прикидывая, с чего начать рабочий день.

Заперев дверцы и включив сигнализацию, Никонов повернулся и тут же замер как вкопанный. Перед управлением остановился «Форд-Таурус», из машины выпорхнула Лариса Дегтерева. Лицо девушки сияло улыбкой, она что-то весело говорила, потом наклонилась и поцеловала водителя. Наконец захлопнула дверцу и вошла в здание налоговой полиции.

Никонов узнал белобрысую физиономию своего оппонента, милиционера Донцова. В глазах старшего инспектора на мгновение все потемнело.

Рабочий день начался с работы на компьютере. Манипулируя клавиатурой, Андрей вывел на экране: «Директору Федеральной службы налоговой полиции. Рапорт».

Через час, закончив составлять официальную бумагу, Никонов вызвал свою помощницу, и пока принтер наносил текст на бумагу, он бесстрастным голосом произнес:

– Лариса Николаевна, выясните, сможет ли меня принять шеф?

Чтобы обезопасить себя от случайностей, налетчики выехали не на «Волге», а на «Жигулях» Прапора. Бодун оказался прав, говоря, что милицейской прыти хватит на одни сутки. Действительно, во второй половине дня город жил обычной жизнью, и ничто не напоминало о вчерашнем ограблении века.

Машину оставили за два двора до дома Палыча. Прапор остался в «Жигулях», остальные не спеша двинулись в сторону серой пятиэтажки. Брошенный район, служивший ночью жильем для множества бомжей, днем пустовал. Пройдя через дворы, налетчики остановились у подъезда. Сэнсэй достал из кармана пистолет и тихо произнес:

– А если у деда нас ждет засада?

– Тогда сделаем так, – ответил Бодун, расстегивая «молнию» на куртке, откуда выглянул ствол автомата. – Ты идешь вперед, а Пистон сзади, прикрывает тыл, а мы с Гномом, в случае чего, поддержим автоматным огнем.

– Можем и гранату швырнуть, – усмехнулся Гном, продемонстрировав «РГ». Граната в его лапище смотрелась, как грецкий орех.

– Прямо как какие-то террористы, – раздраженно проговорил Сэнсэй. – Почти в центре Москвы с оружием ходим.

– А броневики взрывать в центре Москвы – это можно? – огрызнулся Гном, пряча гранату.

– Хорош собачиться, пошли, – сказал Бодун, открывая дверь. В подъезд вошли, как договаривались: первым Сэнсэй, за ним Бодун, последним мягко ступал Пистон. Юноша уже привык к мысли о случившемся и сейчас, держа оружие наготове, чувствовал себя Джеймсом Бондом.

В подъезде ничего не случилось. Было тихо, лишь где-то под крышей коты выясняли отношения. Шипение и душераздирающий визг, как сверло бормашины, наматывали и без того натянутые как струны нервы. Медленно делая шаг за шагом по грязной бетонной лестнице, налетчики приближались к двери Дмитрия Палыча.

Наконец они поднялись на лестничную клетку, Бодун и Гном встали немного поодаль от двери, так, чтобы лестничные пролеты и двери соседских квартир держать под прицелом автоматов.

Сэнсэй медленно выдохнул и, прислонившись к стене, постучал стволом пистолета в дверь. Прошла минута, другая. Никто не ответил, Сэнсэй вопросительно посмотрел на Гнома.

– Стучи еще, – сказал тот.

– Громче стучи, – добавил Бодун.

Сэнсэй изо всей силы забарабанил в дверь рукояткой пистолета. Громкий звук эхом пронесся по этажам, на чердаке испуганно притихли драчливые коты. Налетчики недоуменно переглянулись.