Иван Стрельцов - Честь бойца

Через минуту со скрежетом открылась металлическая створка на калитке, и оттуда показалась лысая физиономия с поросячьими глазками и двойным шрамом на квадратном подбородке.

– Чего надо? – спросил цербер без особого энтузиазма, гости, по-видимому, в этом доме были не редкость.

– Циклопа надо повидать.

– Чего? – Физиономия лысого исказилась недовольной гримасой, он не привык, чтобы хозяина называли иначе, как по имени-отчеству.

– Я от Сыча. – Зуб произнес имя главного воровского казначея в Москве и для убедительности плюнул по-блатному, сквозь зубы.

Тут же клацнул замок, и тяжелая калитка бесшумно отворилась. Лысый верзила посторонился, пропуская незваного гостя внутрь.

Сделав шаг вперед, Зуб остановился и огляделся по сторонам. Двор усадьбы был выложен декоративной плиткой в тон с особняком, чугунные решетки ограждали клумбы с голыми колючими стеблями роз, а под стеклянным колпаком оранжереи зеленели развесистые шапки небольших пальм.

Гость улыбнулся. Он помнил эту усадьбу другой: покосившийся дом с редким забором, от калитки до входных дверей лежали широкие доски, в дождливую погоду иначе не пройдешь. Под покосившимся домом стояла такая же покосившаяся конура, где жила облезлая шавка.

Теперь перед особняком стоял еще один охранник и держал на поводке приземистого, квадратного, как чемодан, питбультерьера. Пес агрессивно вытягивал свою угловатую морду.

– Где хозяин? – спросил, приближаясь к собачнику, Зуб.

– Ждет, – ответил тот и крепче сжал кожаный поводок.

Пройдя через бронированную дверь в холл, Зубов от неожиданности остановился, настолько богато был обставлен дом. Даже московская квартира Валета по сравнению с этим казалась гостиничным номером.

Огромное помещение было устлано ярким красным ковром, стояла тяжелая дубовая мебель с позолоченной инкрустацией, стены увешаны картинами. Это был не тот дом, что помнил Зуб.

– Чего тебе надо? – неожиданно раздался голос над головой.

Вошедший медленно поднял глаза. На втором этаже, опираясь на перила винтовой лестницы, стоял дородный мужчина в плотном спортивном костюме. Левый глаз здоровяка был зажмурен.

– Решил пообщаться, – ответил гость.

– С кем? – Хозяин стал медленно спускаться.

– С тобой, Билли Бонс. – Единственный глаз Циклопа налился кровью.

Этим прозвищем его наградили в пятом классе, когда кто-то прочел «Остров сокровищ» и сравнил его с одноглазым пиратским капитаном Билли Бонсом. Толик, не читавший книг, услышал в этом прозвище не что иное, как шутовскую кличку «Биллибонс», и крепко избил шутника. После этого никто не решался так назвать Циклопа.

В несколько прыжков хозяин дома проскочил лестницу и оказался лицом к лицу с гостем. Толик успел еще скрипнуть зубами, страшно исказив рожу, но в следующую минуту маска злобности сменилась маской растерянности.

– Зуб, ты, что ли? – ошарашенно пролепетал Циклоп.

– Не ждал? – оскалился Зуб, демонстрируя великолепные фарфоровые протезы.

– Ждал, конечно… – промямлил хозяин дорогой усадьбы. Конечно же, он ждал, что бывший подельник выйдет на свободу. Явится в Новино нищий, усталый, искалеченный человек и потребует от жировавшего на свободе Циклопа свою долю за долгие годы отсидки. Но стоявший перед ним человек мало походил на уставшего и искалеченного, а тем более нищего. Зуб сейчас выглядел настоящим франтом.

– Здравствуй, брат. – Наконец Циклоп сообразил, что надо делать, и крепко обхватил гостя за плечи. – Это дело надо обмыть. Сейчас мы все устроим. Эй, Матвеевна, накрывай полянку, брателла приехал.

– Ты, Толик, не сильно распространяйся, кто я такой, – негромко проговорил Зуб. – Меня здесь забыли, и теперь вспоминать незачем…

Возвращение Зуба отмечали в кабинете хозяина, вдвоем. Стол был заставлен всевозможными закусками, среди тарелок с деликатесами стояли разнокалиберные разноцветные бутылки заграничного алкоголя.

Друзья детства по старой привычке отдавали предпочтение отечественной «Столичной». Циклоп то и дело поглядывал на гостя, как он относится к еде. Зуб ел лениво, лишь закусывал, вяло после очередной рюмки подхватывал на вилку ломтик сыра или маслину. Явно на голодного не похож.

– Давно откинулся? – наконец не удержался и спросил Циклоп.

За вроде невинным вопросом скрывался куда более глубокий смысл: по блатным меркам Циклоп многим был обязан Зубу за долгие годы отсидки, и теперь тот мог потребовать возмещение долга. Это могли быть деньги немалые, а может… потребовать часть городского дохода, в одно мгновение превратившись из друга в конкурента.