Анатолий Сарычев - Океанский патруль

«Понятно, бетель жуешь! Значит, не такой ты дикий и у тебя есть канал сообщения с материком. На островке бетель не растет», – отметил про себя Клим.

И сразу вся пятерка аборигенов начала улыбаться, низко кланяясь Вороху, которого они сразу произвели в начальники. Туземцы нарочито обращались только к нему, полностью игнорируя Малыша, который и был выше ростом, и выглядел намного представительней. Так, по крайней мере, считал Клим, но аборигены явно придерживались своей точки зрения. Переубеждать местных жителей было не только бесполезно, но и опасно. Ведь неизвестно, по каким критериям аборигены оценивают людей.

– Пойдем в деревню, большой белый человек? – предложил толстяк, рукой показывая направление движения.

– Интересно, нас кормить будут? – по-русски спросил Малыш, погладив свой живот.

Несмотря на довольно высокий рост аборигенов, он на целую голову возвышался над толпой, восторженно вертя головой во все стороны.

Клим попробовал одернуть своего коллегу:

– Веди себя достойнее. Ты же все-таки белый человек. Больше пафоса, капитан второго ранга!

– Это ты зря. Один из нас, то есть ты, должен изображать из себя старшего сына этой, как его, Мзанги, что ли? А я довольствуюсь ролью младшего, немного придурковатого сына. Знаешь, как злой и добрый следователь. Или как в русских сказках – Иванушка-дурачок и его второй брат, умница, – немедленно ответил Малыш, сохраняя восторженное выражение лица.

Вот только глаза у напарника были холодные и прищуренные. Он внимательно следил за обстановкой, готовый сразу начать действовать.

– Должен сказать, что в твоих словах есть определенный резон, – вынужден был согласиться Клим.

Сместившись немного вправо, толстяк движением руки послал вперед молодого парня с цветастой косынкой на голове. Из всей одежды на нем были короткие в полоску шорты, которые практически не скрывали мощной мускулатуры, буграми перекатывающейся под золотистой кожей аборигена.

– Пожалуй, в жилах этих детей природы течет кровь маори или полинезийцев, – заметил Малыш.

– Местные кадры – отличные мореходы. Они проплывают на своих лодках с балансирами тысячи миль, поэтому в этих красивых парнях может быть намешано какой угодно крови. Вспомни Кубу, какие там красивые девушки, – напомнил Клим, с трудом скрывая мечтательные нотки.

– Ты мне про Кубу лучше не напоминай! Один твой колдун на меня столько страху нагнал, что до сих пор мороз по коже пробирает, как его вспомню, – ответил Малыш, передернув мощными плечами.

Парень тем временем отогнул высокий куст с красными ягодами размером с малину, и толстяк первым шагнул в образовавшийся проход. Клим не стал сопротивляться и двинулся следом. Остальная троица ждала, пока белые люди пройдут в проход.

Едва Малыш ступил на тропу, как парень отпустил ветку, которая моментально встала на место. Оглянувшись, Клим не смог найти куст, через который они прошли; вся растительность с этой стороны была покрыта одинаковыми красными ягодами. И только дрожащие листья ближайшего к Малышу куста выдавали место, где только что был проход.

Толстяк, не оглядываясь, быстро пошел вперед по тропинке, заросшей короткой жесткой травой, весьма схожей с той, которую высаживают на футбольных полях. Едва нога Клима отрывалась от земли, как зеленые стебли моментально вставали на свое место. Даже под массивным Малышом трава не ломалась, а лишь на несколько секунд пригибалась к плодородной почве.

Метров через пятьдесят тропинка кончилась, приведя их на круглую полянку, в середине которой стояла каменная статуя метра в четыре высотой. Вырубленная из черного полированного камня, она имела отдаленное сходство с человеческим телом. Казалось, человеческое лицо сначала растянули, а потом, чуть разведя щеки в стороны, так и оставили. Длинные, почти до плеч, уши, в мочки которых были вставлены кольца желтого металла размером с блюдце и толщиной миллиметров двадцать, ярко блестели на утреннем солнце. Но самое главное, что поразило Клима, – у статуи было три глаза. Два темных, как и положено человеку, а один, посередине лба, был вырезан из прозрачного камня размером с кулак.

– Если во лбу у него алмаз, то сколько же он может стоить? – простодушно спросил Малыш.

– Ты забыл, что у тебя в лодке спрятана целая сумка ценностей, – одернул любопытного напарника Клим.

– Это еще неизвестно, что там в сумке, – огрызнулся Малыш, делая шаг назад.

Из-за статуи выскочил высоченный, желтый, как слоновая кость, мужчина, на котором красовались лишь травяная юбка и тяжелая связка ожерелий и амулетов. Климу были знакомы только клыки хищных зверей и маленькие желтые черепа мышей. Потрясая здоровенной узловатой палкой зловещего черного цвета, колдун – а именно им оказался любитель амулетов – что-то громко заорал, выставив вперед нижнюю челюсть и в свирепой улыбке обнажив желтые верхние клыки, от которых не отказался бы и матерый волк. Толстяк сразу схватился за голову и упал на траву. Клим не стал повторять позу своего проводника, а спокойно посмотрел на колдуна.