Анатолий Сарычев - Атака ихтиандров

– Сегодня отдыхайте, а завтра для вас персонально начнется специальная подготовка! – пообещал Рябой, презрительно скривив губы.

– Проходите в столовую, товарищи полковники, – предложил сержант, открывая широко правую створку двери.

– А ты нас не отравишь? – спросил Зуб, легонько поддевая указательным пальцем Акмурада за ремень. Чуть приподняв того над полом, улыбнулся и негромко сообщил: – За такие фокусы мы просто убиваем!

– Приказы командира надо выполнять, – попробовал возразить сержант.

– Только врожденная доброта мешает мне просто свернуть твою туземную шею.

– Я больше не буду, – Акмурад со страхом смотрел на гиганта.

– Ты «случайно» сломаешь ногу в трех или четырех местах, а если не повезет, то и в пяти, если встанешь на моей дороге, – прошипел Зуб, наморщив лоб.

– Я буду ждать вас на улице, – промямлил сержант, проскальзывая бочком.

Столовая представляла собой длинное узкое помещение, с левой стороны которого тянулись пустые застекленные витрины.

– Похоже, нас никто не ждет, – уныло сказал Зуб, поставив свою сумку у второго столика.

– Не нравится мне тут, – констатировал Федор.

Зуб тем временем, перегнувшись через прилавок, вытащил жареную баранью ногу и, положив ее на пластиковый поднос, понес к столу. Прихватив две вилки, нож и пару лепешек, Федор уселся напротив Зуба, который, оторвав от ноги половину, вгрызался в нее зубами.

– Приятно на тебя смотреть, – оценил Сом находчивость друга, отрезая от оставшейся половины приличный кусок.

Из-за прилавка выскочил солдатик в засаленном халате и, вытаращив глаза, что-то затараторил на тарабарском наречии.

– Принеси чаю! – приказал Зуб.

Солдатика как ветром сдуло.

Федор встал и, по примеру Зуба перегнувшись через прилавок, начал исследовать находящееся за ним пространство. Там он обнаружил упаковку минеральной воды и, подцепив указательным пальцем, подтянул ее к себе. Зуб тоже не терял времени даром.

Наконец трапеза была закончена. Лепешки и остатки бараньей ноги были упакованы в сумку Зуба, минералка пристроилась в сумке Федора.

– Пошли отдыхать, – решил Сом.

Выйдя из столовой, Зуб кивком подозвал к себе сержанта и с ходу нагрузил его сумками.

– Я не носильщик, – попробовал возразить сержант.

– Значит, станешь им! Не можешь – научим! Не хочешь – заставим! – пообещал Зуб, кладя тяжелую руку на плечо.

Акмурад передернул плечами, пытаясь сбросить лапищу Зуба. Конечно, ничего не получилось.

– Больно же! – взвизгнул сержант, снова передергивая плечами.

– Отставить разговоры, сержант! Вперед! Шагом марш! – скомандовал Зуб, подтолкнув Акмурада.

Сержант не стал на этот раз огрызаться, а бодро затопал вперед, шаркая стоптанными башмаками.

Пройдя два пустых стадиона, Федор с Зубом, свернули за провожатым на узкую бетонную дорожку.

– Вы сегодня очень разозлили генерал-майора! – быстро сказал Акмурад, оглядываясь по сторонам.

– Твои предложения, сержант? – спросил Федор, всовывая в нагрудный карман сержанта сто долларов.

– Приятно иметь дело с понятливыми людьми! – повеселел сержант, но больше ничего говорить не стал. И только когда еще две стодолларовые бумажки перекочевали в карман сержанта, продолжил:

– Китайцы очень злопамятный народ! Особенно наши, которых выписали из самого монастыря Шао-Линь. Вы сегодня при командире так сильно унизили этого узкоглазого Рэмбо, что я не дал бы за вашу жизнь и мелкой монеты.

Сержант повернулся на сто восемьдесят градусов и быстро пошел по дорожке к одноэтажному бетонному дому. Открыв дверь, он первым делом отцепил от связки еще один ключ и подал его Федору.

– Комната семнадцать, третья по правой стороне, – громко сказал сержант и, круто развернувшись, пошел обратно.

Послышался скрежет ключа в замке наружной двери, и все стихло.

– Сейчас еще ключ не подойдет к замку, и придется ночевать на полу коридора, – громко сказал Зуб, дергая за ручки дверей, мимо которых проходил. Все они, филенчатые, сделанные еще во времена Советского Союза, были заперты.

– Это не преграда, а недоразумение! – обрадовано сказал Зуб, чуть надавливая на дверь с левой стороны. Протестующее взвизгнув, та щелкнула замком и отворилась.

Четыре солдатские койки, заправленные зелеными шерстяными одеялами. Около двери примостились платяной шкаф и железная вешалка. Больше никакой мебели в комнате не было.

– Обстановка, мягко говоря, спартанская! – оценил Зуб меблировку, подходя к окну.