Иван Стрельцов - Радиоактивная война

– Я три года на Бродвее изучала настоящее аргентинское танго, – простонала молодая женщина. Сейчас не ее брал мужчина, а наоборот. Блондинка прерывисто дышала, по нарастающей увеличивая амплитуду движений таза. Глеб, ухватив ее за талию, изо всех сил пытался регулировать ее движения, при этом сам дышал через раз, будто боялся спугнуть нечаянную подругу.

Вдруг Софи задергалась в его объятиях, как будто при ударе электрического тока, отчего Глеб в ответ взорвался фейерверком оргазма.

– Ты великолепен, – прижавшись губами к уху Глеба, прошептала Софи.

– Ты тоже ничего, – по-русски ответил Кольцов, целуя шелковистую кожу на шее блондинки. Не в силах оторваться от нее, он впился губами в ее пухлый рот, позабыв, что его ждут Зубанов и Малкин.

Оторвавшись от мужчины, Софи, словно рыба, выброшенная на берег, широко открывала и закрывала рот, потом прошептала, как обиженный ребенок:

– Возьми меня, пожалуйста.

Кровать в спальне пентхауза не шла ни в какое сравнение с их ложем в номере второго этажа.

Тяжелое дыхание блондинки вернуло Кольцову форму.

– Ну что, возьми меня на руки, варвар, – сбрасывая к точеным ножкам платье, лукаво улыбнулась девушка.

– Варвар, – усмехнувшись, эхом повторил Глеб. В его глазах загорелись огоньки авантюризма. В следующее мгновение он подхватил свою мимолетную подругу и, как мешок с мукой, забросил на плечо. После чего прыжком рванулся к кровати, крепко сжав пальцами упругую ягодицу...

Прокувыркавшись остаток ночи на огромной кровати, Кольцов проснулся, как от толчка, с первыми лучами солнца. Софи тихо посапывала.

Глеб едва прикоснулся к ее плечу пересохшими губами и бесшумно сполз с постели. Настроение почему-то было паскудным, а внутренний голос еще подначивал: «То ли еще будет», отчего становилось еще хуже.

Оказавшись в холле, Кольцов подобрал с пола свою разбросанную одежду, быстро оделся. Будить Софи не стал, благо входная дверь была с «язычком», а потому не стоило думать о незваных гостях.

Вернувшись в свой номер, Кольцов с облегчением понял, что его отсутствия никто не заметил. Серафим Кириллович, соскользнув с кресла, мирно посапывал под обеденным столом, выставив наружу лишь свои носки.

Роберт Малкин спал с противоположной стороны стола, оплетя руками и ногами пластиковый футляр своего штуцера ручной работы.

Глядя на живописную картину, Кольцов едва не сплюнул:

– Воистину редкая любовь. – И, широко зевнув, скрылся за дверью соседней комнаты.

Проснулся Глеб через несколько часов от осознания какой-то неясной тревоги. Внешне ничего не изменилось, но что-то давило на подсознание, вызывая внутренний страх, как у рыбок в аквариуме, которые чувствуют приближение землетрясения за сутки.

Кольцов задумчиво почесал переносицу, зевнул и встал с постели. Подойдя к окну, отодвинул легкую занавеску. Увиденное сыщика насторожило. Темнокожие аборигены поспешно грузили в машины свой нехитрый скарб. Техника у них была самая разнообразная, от раздолбанных «Фольксвагенов-жуков» до не менее раздолбанных «Фордов» и «Тойот».

Издалека африканцы походили на трудолюбивых муравьев.

– Что такое? Всеобщая эвакуация? – пробормотал в недоумении сыщик. – А нас чего же не поставили в известность?

Позабыв о сонливости, он быстрым шагом прошел в холл и снял трубку телефона, соединяющего с портье. Но вопреки ожиданиям, никто ему не ответил, хотя Кольцов терпеливо держал трубку у уха несколько минут.

– Да что же это такое, – встревожился Глеб.

Швырнув трубку на аппарат, почти выбежал из номера. И без того пустая гостиница сейчас казалась ему гигантским склепом, этаким царством мертвых.

Спустившись на первый этаж, сыщик обнаружил пустую стойку портье с включенным монитором, по экрану которого вместо привычных аквариумных рыбок или цветов перемещались похабные картинки.

– Черт знает, что происходит, – вновь выругался Кольцов, наблюдая сквозь стеклянную стену торца гостиницы, как, поднимая клубы пыли, городок покидает разношерстная автоколонна, издали напоминающая цветную гусеницу.

Ребус на тему «Что бы это значило?» детектив не успел отгадать, на площадь въехал армейский трехосный грузовик под брезентовым тентом.

Тяжелая машина, грозно рыча, круто повернула и остановилась напротив центрального входа. В следующую минуту откинулся задний борт, и на разогретый асфальт стали выпрыгивать чернокожие солдаты. Одеты они были по условиям военного времени, кроме горохового цвета формы и высоких ботинок, на головы нахлобучены каски, обтянутые нейлоновой сеткой, вооружены длинноствольными британскими штурмовыми винтовками «ФН».