Иван Стрельцов - Дерзкий морпех

На середине комнаты лежали два куля, напоминавших кучи рваного тряпья.

– Вот это пленные гяуры, – указав на кули, проговорил старец. – Слева офицер, а справа солдат. В твоей воле одному жизнь подарить, а у другого забрать. Решай, кому какая выпадет доля.

По его знаку стоявший ближе басмач вытащил из-за пояса кривой кинжал и протянул пленнику.

Кинжал был старинный, с рукояткой из слоновой кости, с инкрустацией из драгоценного металла. Холодное оружие будто вселило в немощное тело Сабира энергию прежних его владельцев. Схватив кинжал, не помня себя, пленник ринулся в центр комнаты. Только сейчас он смог разглядеть, что его «товарищи по несчастью» были в черных комбинезонах танкистов. Ноги у обоих были перебиты, окровавленные лица покрыты копотью. В их мутных глазах не было ни страха, ни мольбы, лишь пелена боли да изредка подергивающиеся тела выдавали их страдания.

Сабир резко ухватил за коротко стриженные волосы офицера, тот даже не застонал. Остро отточенная сталь полоснула натянутую кожу на горле, из глубокой раны хлынула кровь. Ее запах опьянил пленника. Он отшвырнул в сторону агонизирующее тело и бросился ко второму танкисту. Последовала такая же быстрая и беспощадная расправа.

На следующий день все для Сабира в корне изменилось, он стал полноценным бойцом отряда муллы Хасима, одного из самых непримиримых врагов Советов.

Их отряд постоянно находился в движении, нанося удары по гарнизонам и заставам Советской Армии, уничтожая афганские кооперативы и активистов. Мулла Хасим считал, что таким образом наставляет заблудших дехкан на путь истинной веры.

За несколько лет непрерывной войны Сабир стал настоящим опытным бойцом, при этом оставаясь самым преданным слугой командира отряда. Через несколько лет Хасим ввел его в особый круг воинов Аллаха, сделав бывшего дезертира посвященным.

Сейчас, слушая диалог между Иезуитом и Пуштуном, Сабир мысленно насмехался над этими двумя. Оба считали, что творят историю. Первый был уверен, что помогает своей стране вредить безопасности России, другой полагал, что его война против неверных всего лишь дорога к власти над всем Кавказом.

Ни напыщенный и лощеный европеец, ни дремучий вайнах даже не подозревали, что на самом деле они оба всего-навсего лишь оружие в руках Аллаха. И живы до сих пор только потому, что пока послушно выполняют свои функции. Когда они исполнят свое предназначение или вдруг попытаются вести свою игру, тогда их без лишних раздумий вычеркнут из списка живых.

Теша себя подобными мыслями, Сабир непроизвольно коснулся своей камуфляжной куртки, где за подкладкой были вшиты три металлические капсулы, в которых хранились иглы, пропитанные ядом кобры. При их помощи можно было за десять секунд убить любого, уколов или опустив на мгновение в напиток жало иглы. Тайное смертоносное оружие ждало своего часа.

Постоянная слежка за Ахмедом Касимовым требовала сильного нервного напряжения. Расслабиться Сабир мог лишь изредка, употребляя наркотики. Кальян с опиумом в своем боксе он не прятал, тем самым отвлекая от себя внимание, как возможного шпиона. Кто же доверит наркоману такую ответственную работу.

– Сабир, – денщика вернул в действительность окрик Пуштуна.

– Слушаю, господин, – ординарец взвился со своего места и приложил руку к груди в знак покорности.

– Возьми отряд Кобры и отправляйся на хутор Хаджибея, – приказал Ахмед. – Скажешь, что необходимо мальчишку укрыть от гяуров, которые уже пронюхали о его месте нахождения.

Кобру Сабир не любил, тот разве что имел грозный радиопозывной, на самом деле старался особо не рисковать ни собой, ни своими людьми.

– Может, лучше взять отряд Аги? – несмело предложил он.

– Никаких афганцев! – отрезал Пуштун. – Псы Хаджибея их терпеть не могут, сразу возьмутся за оружие.

– А если они захотят связаться с Муссой? – спросил Сабир.

– Вряд ли он ответит, его отряд находится в районе Аргуна, там запросто пограничники могут переговоры засечь и ударить артиллерией. Хаджибей это знает и не станет отвечать на запрос, даже из родового аула.

– А если его абреки не захотят отдавать мальчишку? – продолжал настаивать денщик, чем еще больше разозлил своего господина.

– В таком случае их уничтожили федералы, а вам удалось отбить мальчишку! – брызгая слюной, выкрикнул полевой командир.

Издалека горы кажутся грозными и неприступными. Сразу вспоминаешь альпинистов, которые упрямо карабкаются к заснеженным вершинам, обмораживая руки и ноги. Отчаянные скалолазы, болтающиеся на отвесных скалах.