Валерий Рощин - Глубинная ловушка

Идем точно на траулер. Белецкий держится рядом. На удалении в один кабельтов замеряю прибором глубину. Ее значение из-за близости края пологой материковой отмели – более восьмидесяти метров. Даю команду на погружение.

Двадцать метров. Тридцать. Сорок…

На сорока пяти включаем фонари. А на пятидесяти я тормошу за плечо Борьку и показываю дисплей панели, на котором сканер отчетливо вырисовывает очертания лежащего на дне судна.

Вот он – долгожданный момент истины!

Шестьдесят метров. Лучи нащупывают светлый борт с россыпью крохотных круглых иллюминаторов и с темным росчерком ватерлинии. Ищем название и вскоре застываем над носовой частью…

«Академик Антонов» – ровно сложено из приваренных к борту и выкрашенных в золотистый цвет букв.

– «Ротонда», я «Скат». Как слышишь? – зову Георгия.

– Нормально.

– Мы над «Антоновым».

– Неужели нашли?! – радостно вопрошает он.

– Так точно. Глубина – восемьдесят, лежит на правом боку. Смеси минут на пятнадцать – приступаем к осмотру.

– Понял вас. Я на связи…

Переглядываемся с Борисом. Предлагаю ему заняться осмотром корпуса судна на предмет повреждений. Сам же намереваюсь заглянуть в ходовую рубку. Расходимся в разных направлениях.

Проплыв над фальшбортом, зависаю рядом с основанием надстройки. Первое, что бросается в глаза, – сквозная дыра с рваными краями в районе радиорубки. Приближаюсь к разбитому прямоугольному окну, освещаю внутренность помещения.

Обзору мешает пучок проводов, болтающийся перед иллюминатором. Дергаю его, отвожу в сторону. И вдруг из темноты вырастает человеческая фигура с белым гипсовым лицом.

От неожиданности перехватывает дыхание, но я быстро понимаю, в чем дело. Это радист, судя по зажатому в руке микрофону, провод от которого я невольно потревожил.

Легонько оттолкнув тело мужчины, заглядываю внутрь. В радиорубке видны серьезные разрушения и следы пожара.

Скользнув выше, оказываюсь напротив ряда одинаковых прямоугольных окон ходовой рубки. Стекла иллюминаторов все как одно разбиты; проемы довольно большие, но в гидрокомбинезоне со снаряжением через них не протиснуться. Надежнее воспользоваться дверью…

За дверью натыкаюсь на тело пожилого человека в наглухо застегнутой куртке-штормовке. Полноватое лицо обрамляет рыжая скандинавская бородка, правая нога по колено оторвана – из брючины, покачиваясь точно водоросли, выглядывают белые жилы и бесцветная плоть; торчат, словно обрезанные чем-то острым, кости.

Невеселое зрелище.

Продолжаю беглый осмотр…

Недалеко от пола в боковой стене зияет вторая дыра с вогнутыми внутрь рваными краями. В дальнем углу нахожу труп еще одного члена команды – молодого светловолосого парня. Его одежда и тело испещрены мелкими повреждениями, левая часть лица обожжена. Обращаю внимание на ладонь, сжимающую смятый лист плотной бумаги. Осторожно освободив, разворачиваю находку… Морская карта с превеликим множеством карандашных отметок.

Пригодится. Складываю лист и сую под ножевой ремень. Смотрю на часы. Через четыре минуты необходимо приступать к подъему.

Шарю лучом по сторонам… Хорошо бы найти какие-нибудь документы. Скажем, судовой журнал, мерительное свидетельство. Или чье-то удостоверение. Но вместо бумаг потревоженная моими перемещениями вода выносит из темных углов изуродованные части тела третьего мужчины: торс в коричневом свитере и нога в куске опаленной джинсовой материи. Кто это: второй помощник? Стармех? Или вахтенный на руле?..

Понемногу перемещаюсь к двери. И снова натыкаюсь на тело пожилого мужчины с бородкой. Что ж, давай посмотрим…

– Прости, братишка, – ощупываю его карманы и на удивление быстро нахожу стопку документов.

Все, пора звать Борьку и подниматься.

Уже в проеме двери фонарный луч случайно выхватывает светлое квадратное пятно на боковой стенке. Книга с переплетом из пластиковой пружины, на обложке надпись «SHIP’S LOGBOOK».

То, что нужно! Схватив ее, выскальзываю из рубки…

* * *

Выдерживая курс на БПК с помощью навигационной панели, неторопливо плывем с Белецким к поверхности. У меня под тугими ремнями подвесной системы покоятся судовой журнал с уложенными внутри между страниц документами и малопонятной картой морского дна; Борька держит в руке сложенный вчетверо российский государственный флаг, снятый с мачты «Академика Антонова».

Мы здорово продрогли, и все наши мысли крутятся вокруг горячего душа и крепкого коньяка.