Сергей Зверев - Рай со свистом пуль

Он нырнул… и как-то дискомфортно стало на душе. Морского дна под Глебом не было, оно куда-то провалилось! Он опустился на несколько метров, застыл на месте и только плавно разводил конечностями. Луч света ощупывал черноту, смещаясь то влево, то вправо, но выявлял лишь бездонный колодец, в котором не было НИЧЕГО. Он успокоил себя – бывает, фонарик слабенький, нужно всего лишь немного спуститься. И вместо того чтобы погрузиться в бездонную бездну, он медленно отправился дальше, полагая, что бездна – это всего лишь провал в морском дне, и где-то у него должны быть пределы. В принципе он рассуждал здраво. Несколько взмахов ластами, и из черноты прорисовались размытые очертания каменистого дна, колонии коралловых полипов к западу от провала. Он плавно опускался на кораллы, напоминающие пучки макаронин, фиксируя разбегающихся крабов, пятнисто-пурпурную морскую звезду, разлегшуюся на грунте, колышущиеся массы морской травы, мелких рыбок, шныряющих в ее переплетениях. Глубина погружения не больше семи метров, пока терпимо…

Инородное тело в выемке между буграми! Он устремился вниз, соображая, что находится примерно в том квадрате, где Дениска нашел кусок железа. Находка, сделанная Глебом, была примерно аналогичной – скрученная и переломанная часть бортовой обшивки. Гребни рифов в этом месте выглядели угрожающе: массивные у основания, сужающиеся кверху – словно сталагмиты в пещере, только в разы внушительнее и опаснее. Продвинувшись вперед, он обнаружил, что скалистые отростки делаются выше и на вид становятся суровее. Он находился в каком-то причудливом «лесу», где «деревья» нелепых конфигураций неудержимо стремились ввысь, и отдельные из них обрывались вблизи поверхности воды. Местная мать-природа была неистощимой затейницей. Голова под водой работала на удивление исправно. Чем не развитие событий? Терпящее бедствие судно штормом выносит к острову. До прибрежных скал оно не успевает добраться. Днище пропарывают именно эти торчащие у поверхности «ножи». Пробоина огромная, возможно, по всей длине судна. Спасению и оживлению плавсредство не подлежит. По инерции, треща и разрываясь на ходу, оно проходит немного вперед… и погружается в яму, где и упокаивается на дне – возможно, в перевернутом виде.

Он энергично задвигался, чтобы проверить свою догадку, начал хвататься за губчатые отростки, чтобы развернуться и отправиться в обратную дорогу. И чуть язык не проглотил от страха: он совершенно упустил из вида, что море – не самое подходящее место для прогулок под луной! Он почувствовал, что над ним кто-то есть – и не только благодаря колебанию воды! Засада? Подлодка со звездно-полосатым флагом? Кожа онемела, и стекла маски покрылись потом – что в принципе недопустимо для подводника! Он присел, подался в какую-то ближайшую щель, хватаясь за выступы в скале, скорчился, перевернулся лицом вверх, готовый выхватить катран из ножен на поясе…

В двух метрах над ним зависло брюхо громадной рыбины! Акула! Продолговатая торпеда не меньше трех метров длиной! Да такому чудищу боевой российский пловец – легкая закуска! Луч света прыгал по ней, вырывая из мрака белоснежно-белое, идеально гладкое брюхо, расправленные треугольные плавники, похожие на латинский парус, плавно шевелящийся хвост, подковообразную линию закрытого рта (вот бы и дальше не открывала)… Акулу что-то раздражало, но она не могла разобраться в ситуации, поскольку не была титаном мысли. И частокол из коралловых наростов мешал ей свободно маневрировать в этой местности. Она сделала ленивое извивающееся движение, и на пару мгновений образовался воспаленный, идеально круглый глаз. Глеб потянулся к шлему, на который была насажена маска, осторожно выключил фонарь. Сделалось темно, как в братской могиле! Он не шевелился, размеренно дышал, стараясь поменьше выпускать пузырей. Он не видел, что происходит над ним, но кожей чувствовал присутствие кровожадной твари. А акула пыталась совладать со своими инстинктами, один из которых настаивал, что поблизости находится нечто, напоминающее еду. Перекусить в ночное время было бы недурно. Заупокойно тянулись секунды, формировались в минуты. Броситься вверх, вспороть голодное пузо – и пусть подавится собственными кишками? Но такое пузо и топором не разрубишь! Глаза постепенно свыкались с темнотой. Проступали очертания предметов местности – и что-то размытое, вытянутое, зависшее над ним. Шевельнулись пласты воды – морская хищница расписалась в собственном интеллектуальном бессилии и двинулась дальше по своим делам – в западном направлении. Глеб облегченно перевел дыхание, но несколько минут предпочел не шевелиться. И лишь после того, как с гарантией убедился, что водное пространство над головой освободилось, рискнул включить фонарь…