Сергей Зверев - Мир вздрогнет от нашего гнева

Теперь нужно было взглянуть на номер «Шевроле» и смываться отсюда, пока не поздно, – узнав о русском журналисте, который интересовался его персоной, американец сразу же поймет, в чем дело. Лавров, прихрамывая, прошел вдоль парковки и, боковым зрением схватив номерной знак машины, зашагал к дому, стоящему напротив офиса, за углом которого стоял «Сузуки».

С какого-то момента у него внезапно появилось ощущение, что кто-то внимательно за ним наблюдает. Этот недобрый взгляд голодного питона он чувствовал почти физически, но не понимал, откуда и кто может за ним следить. Нельзя было исключать того, что подручные Фрэмэна ухитрились расшифровать его в этом экзотическом «прикиде», и сейчас кто-то смотрит на него через бинокль. Так это или не так, но Лавров сразу же внутренне мобилизовался и приготовился к возможному нападению.

Едва он поравнялся с толстенным стволом огромной пальмы, растущей в метре от стены дома, как боковым зрением заметил какое-то непонятное движение справа от себя, словно кто-то вынырнул из-за дерева, и мгновенно сделал резкий нырок и кувырок вправо. Тип европейской наружности, выскочивший сзади него с пистолетом, снабженным глушителем, видимо, намеревался скомандовать «Хэндз ап!» (руки вверх!), однако успел произнести только первое слово, а второе так и осталось на языке, потому что перед ним никого уже не было.

Впрочем, тут же появившиеся подручные нападавшего – тоже европейцы, воздев резиновые дубинки, набросились на еще не успевшего подняться после кувырка «инвалида с палочкой». Но… В тот же миг, пружинисто взметнув себя на руках ногами вверх, «инвалид» провел мастерский прием из арсенала капоэйры. Крутанувшись волчком, широким махом ног он ухитрился пяткой кроссовки выбить челюсть одному и, зацепив сгибом ступни и голени за шею второго, вынудил того «щучкой» влететь в какой-то шиповатый куст.

Охи первого, пытающегося обеими руками вправить челюсть на место, и взвизг второго, напоровшегося на нечто ужасное, сродни иглам дикобраза, слушать было некому, да и некогда. Нападавший с пистолетом, как ему показалось, поймав «инвалида» в прицел, нажал на спуск. Негромко хлопнул выстрел, но пуля вошла в землю, взметнув вверх фонтанчик пыли. Второй раз нажать на спуск стрелявший не успел. «Инвалид», успевший с ловкостью кошки уйти с линии выстрела, четким выверенным движением метнул ему в голову свою тросточку, попавшую точно в переносицу. Тот инстинктивно зажмурился всего на крохотную долю секунды, однако почти сразу же ощутил удар по руке с пистолетом, отчего оружие отлетело в сторону. Еще через мгновение сам он, скрученный сильными безжалостными руками в какой-то немыслимый узел, с огромной скоростью припечатался теменем к стволу пальмы, отчего весь мир для него сразу же исчез.

Подручный с выбитой челюстью, который, хоть и с грехом пополам, поставил-таки ее на место, вновь схватившись за дубинку, с ней же и рухнул после жесткого удара в голову, распластавшись на земле. Второй, так и не сумевший выпутаться из колючек, в ужасе воззрился на «инвалида», ожидая чего-то несусветно страшного. Но тот, даже не обратив на него внимания, подобрал свою тросточку, пистолет и, не проронив ни слова, уже безо всякой хромоты тенью скрылся за углом.

Быстро подойдя к машине, Андрей внимательно осмотрел дверцы, днище, выхлопную трубу. Не заметив ничего подозрительного, сел в кабину и помчался по городу, поглядывая в зеркало – нет ли сзади «хвоста». Он спешил к себе на квартиру, чтобы, сбросив там с камеры на ноутбук снимок Фрэмэна, загрузить его в сотовый и отправить Костину, заодно сообщить и о только что происшедшем инциденте. Судя по тому, как грубо и нахраписто его пытались устранить, Фрэмэн-Даллинг явно запаниковал. Это могло говорить только об одном: американец готовит какую-то чрезвычайно серьезную акцию и боится ее срыва.

Загнав машину в дворик, Андрей поднялся на крыльцо и сразу понял: в его отсутствие тут кто-то побывал. Вообще-то это могла быть помощница хозяина дома, которая занималась уборкой квартир в отсутствие жильцов. Но… Интуиция подсказывала: заходить опасно!

Лавров снял с предохранителя только что добытый пистолет, американский «Бизон» девятого калибра, и резко распахнул дверь. Прямо с порога он увидел распростертое на полу человеческое тело. Это был индонезиец лет тридцати, одетый в рубашку и обычные брюки, рядом с которым валялась сумка, в которой Лавров тут же узнал свою. Несколько мгновений он стоял размышляя. Если это обычный вор-домушник, то почему он лежит чуть ли не в предсмертном состоянии? Что это означает? Провокация Фрэмэна, нацеленная на то, чтобы его подставить? Вряд ли… Уж очень замысловато получается… Или это подручный Фрэмэна, которому почему-то вдруг стало плохо?