Сергей Зверев - Мир вздрогнет от нашего гнева

– Получится ли? А если вы окажетесь в руках полиции? Нам ведь тогда светит не скандал, а скандалище. Что-то я не уверен в успехе этой авантюры.

– В таком случае, мы рискуем оказаться у разбитого корыта, – задумчиво констатировал Лавров. – После следующего возможного покушения на бригаду авиатехников домой нам лучше не возвращаться. Как вы думаете?

– Ну, ладно… Попробуйте. Но – при условии крайней осторожности. Чуть опасность – уходить немедленно! – неохотно согласился Василий.

– Договорились! – пообещал Андрей, мысленно отметив, что представления об опасности у каждого человека свои, индивидуальные, и то, что для одного – ходячий ужас, для другого не более чем пародия на риск.

Но тем не менее, не имея обыкновения ответственные дела выполнять на авось, подготовку он провел основательную. Прежде всего, купив в магазине кое-какие слесарные инструменты и запасясь всяким металлическим хламом, Лавров сварганил несколько отменных отмычек самого разного профиля, закончив слесарные дела только к вечеру.

Наведя порядок в комнате, он начал собираться, решив для операции задействовать привезенный с собой «гардероб». Среди прочего в его сумке лежал легкий костюм типа сафари, оттенка светлого хаки, сшитый из тонкой, но весьма прочной ткани. Причем сидел он на нем просто идеально. На ноги вместо сандалий Лавров надел легкие прочные кроссовки. Для того, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, в аптеке, расположенной по соседству со все тем же «супермаркетом», приобрел пару хирургических перчаток из латекса отменного качества.

Теперь нужно было подумать о средствах «большой» и «малой» самообороны. Отправляясь на столь рискованное дело, полагаться на авось недопустимо. «Большая» означала оборону от себе подобных двуногих созданий – вдруг опять доведется встретиться с местными гопниками? Поэтому, сделав из бумаги несколько проклеенных трубок, размером с карандаш, Андрей заполнил их красным перцем и заткнул концы комочками ваты. Подумав, решил захватить и купленный здесь же нож – уж очень эффектно он щелкал, выбрасывая блестящее, полированное лезвие.

Ну, а «малой» самообороной он условно называл нейтрализацию сторожевых и бродячих собак. Для этого Лавров купил специальный спрей, как уверяла рекламная листовка, «с феромонами, имеющими спектр выделений потовых желез волка». Но, не надеясь на гарантии фирмы, прихватил с собой и элементарный аэрозольный клопомор с препротивным резким запахом и, надо полагать, убийственным вкусом.

Дополнив свое снаряжение мини-фонариком и еще кое-какими мелочами, Андрей сложил свои «домашние заготовки» в небольшой рюкзачок, найденный во все том же неисчерпаемом на находки шкафу.

Отправиться «на дело» Лавров решил на такси по нескольким причинам. Машину, взятую напрокат, могли заметить нежелательные свидетели, а это было бы «проколом» более чем серьезным. Такси же – штука нейтральная. На нем можно ехать не до самого места назначения, а выйти в нескольких кварталах от квартиры Чематета Дармы. Кто потом сможет увязать в единое целое его поездку и возможную шумиху в связи с несанкционированным проникновением в квартиру убитого индонезийского авиатехника?

А вернуться назад можно и пешком. Ориентировочно, от района Бедаратси до места проживания Дармы было не более шести километров, это примерно час ходьбы, даже с учетом ночного времени.

Около десяти вечера, немного перекусив, Андрей вновь нанес на себя тональный крем, в дополнение к своему «сафари» надел парик, шляпу, водрузил на спину рюкзачок и вышел на улицу. Пройдя пару кварталов, он поймал такси и, объявив шоферу:

– Кайе Икастетхе, кайе Осеано, – изобразил пальцами крест, что означало перекресток улиц Школьной и Океанической.

Водила, понимающе кивнув, запросил пять долларов, или их эквивалент в рупиях. Не торгуясь, Лавров дал пять десятитысячных рупиевых бумажек. Тот дал газу, и машина лихо помчалась по ночному Макассару. Впрочем, въехав в лабиринт улочек одноэтажного сектора, такси тут же сбавило ход, и дальнейший путь стал напоминать езду на телеге, запряженной волами.

Выйдя у нужного перекрестка, Андрей огляделся и, сориентировавшись, зашагал по улочке, припоминая, что через два квартала ему нужно свернуть направо, и он окажется на кайе Удаберри (улице Весенней). Учитывая позднее время, на улицах этого квартала было довольно пустынно. Лишь в некоторых домах горел свет.