Сергей Зверев - Мир вздрогнет от нашего гнева

Несмотря на разгар рабочего дня, на пляже было довольно-таки людно. Причем, что бросалось в глаза, большинство женщин, принимающих морские процедуры, были в глухих купальниках, полностью закрывающих все тело. К тому же их сопровождали то ли мужья, то ли просто родственники. Да и держались местные несколько особняком. Европейцы, каковых здесь, к удивлению Андрея, оказалось не так уж и мало, выглядели практически так же, как и на любом другом пляже мира.

Заметив лежащего на шезлонге крупного мужчину в бейсболке цветов американского флага, Андрей подошел к нему и, представившись по-английски журналистом из России, попросил поделиться своими впечатлениями. Американец охотно в превосходных тонах отозвался об отдыхе в Макассаре, после чего неожиданно уведомил, что вообще-то он тоже журналист, и тоже приехал писать рекламные очерки о здешней туриндустрии. Американец оказался не из чванливых и охотно поделился со своим русским коллегой, где и что тому стоило бы посмотреть. Правда, его предложение отметить знакомство в соседнем кафетерии у Андрея отклика не получило – времени уже было в обрез.

Впопыхах взяв небольшое интервью у двух спортивного вида немочек и засняв общую панораму пляжа, а также схватив объективом как нарочно проплывавшую не слишком далеко от берега большую парусную лодку пиниси, он отправился назад, решив на обратном пути заглянуть в форт Роттердам, чтобы ознакомиться с тамошней музейной экспозицией. Сверившись с картой, Лавров уже куда более уверенно покатил по городским улицам в сторону древнего порта.

Обладая хорошей зрительной памятью и достаточно быстро приспосабливаясь к любой незнакомой среде, к концу поездки он уже неплохо ориентировался в этом городе вечного лета. Форт-музей Андрею удалось оббегать за каких-то полчаса, при этом попутно пришлось отфутболить нескольких претендентов на роль гида, которые более чем настойчиво предлагали свои услуги, после чего он, с учетом исчерпанного лимита времени, направился в сторону района Бедератси.

Когда Лавров уже собирался свернуть на свою улицу, человек в форме сотрудника дорожной полиции неожиданно махнул ему полосатым жезлом. Достав разговорник, Андрей спросил полицейского, что неправильного в его езде узрел здешний страж дорожного порядка. Что-то протараторив в ответ, при этом сопровождая сказанное весьма буйной жестикуляцией, индонезийский гаишник завершил свой спич все тем же интернациональным притязанием всех гаишников на некую сумму «за нарушение». Правда, «штраф», полученный без оформления какой-либо квитанции, оказался символическим – всего каких-то десять тысяч рупий.

Припарковав машину у дома, Андрей вошел в квартиру и с удовольствием растянулся на диване – эта поездка далась ему непросто. Все же, что ни говори, ломать себя, на ходу привыкая к левостороннему движению, оказалось не очень-то просто и к тому же утомительно. Лежа, он еще раз осмотрел обстановку квартиры, обратив внимание на платяной шкаф, забитый какими-то старыми вещами, и, поднявшись минут через десять, «перелопатил» непонятно для чего заскладированные в шкафу бывшие в употреблении саронги, кембены, селенданги, сандалии, босоножки, всевозможные головные уборы – от обычных бейсболок до каких-то экзотических шляп. Выбрав подходящее себе по размеру, Лавров подумал, что не будет в том большого греха, если он, так сказать, негласно позаимствует кое-какие шмотки во временное пользование.

Однако Андрей, даже будучи загорелым, все равно смотрелся на фоне темной бронзы местных жителей «белой вороной». Поэтому ему пришлось совершить еще один, теперь уже ускоренный «марш-бросок» до все того же магазина. К счастью, в отделе, где соседствовали «французские» духи, скорее всего, китайского производства, стиральные порошки и средство от тараканов, обнаружился и неплохой тональный крем густого коричневого колера.

Натерев лицо и руки кремом, надев пижамного вида светлые штаны и рубашку в бледно-голубую продольную полоску, он водрузил на голову непонятной конструкции асимметричную шляпу, сплетенную из какой-то мягкой, но прочной травы, и надел темные очки. Теперь Лавров хоть немного походил на здешних аборигенов, во всяком случае, уже не так резко выделялся среди толпы индонезийцев.

Костин, рассказывая о Чематете Дарма, сообщил марку и номер машины, на которой тот ездит на работу. По его словам, это был старенький «Понтиак» синего цвета с белым капотом, видимо, позаимствованным от другого авто. Судя по описанию, Чематет был довольно-таки высоким для индонезийца «хвощем» лет тридцати, не более, с короткой стильной стрижкой «а-ля Рембо». С территории авиабазы тот выходил вместе со всеми местными около семи вечера. Автостоянка сотрудников авиабазы находилась неподалеку от главного входа.