Антон Антонов - Негодяи и ангелы

А теперь все перевернулось в одночасье, и менты наверняка не станут приписывать это дело мафии, а обвинят во всем «Трибунал».

— Если человека долго бить по голове, он делается умным, — сказал Юра Гарин журналисту Зимину, когда тот при содействии милиции нашел его в новом убежище. Ларисы не было дома — она как раз пошла к Николаеву-Чудновскому в офис, то ли пробоваться на роль фотомодели, то ли устраиваться завхозом. Гарину было сказано никому не открывать, но он, выглянув в глазок, узнал Зимина и впустил его. Однако беседовать с журналистом о жуликах, отнявших у него квартиру, Гарин отказался наотрез. И в качестве объяснения произнес упомянутые выше слова.

— Тебе угрожали? — спросил Зимин, испытывая странные ощущения. Он никогда не видел Юру Гарина настолько трезвым и хорошо соображающим.

— Меня били, — сказал Юра. — И Лариса говорит, что хотели убить. Я ей верю.

— Лариса — это кто? — поинтересовался Зимин, и разговор сбился на житейские темы. А когда журналист пытался перевести его обратно на злополучную квартиру и избиение в лесопарке, Гарин сразу замыкался и отказывался поддерживать беседу.

— Как ты меня нашел? — спросил Юра в конце концов.

— Ну, это просто, — ответил журналист. — Я сразу понял, что с тобой неладно, когда ты пропал. Ну и задействовал милицию по своим каналам. А твоей Ларисой почему-то интересуются военные. Вроде бы подозревают, что у нее прячется дезертир. Они расспрашивали в местном РОВД, ну, ребята и заинтересовались.

Сравнили тебя с фотографией и позвонили мне.

— Так значит, ты про все Ларису знаешь. Так чего же спрашивал? А мне было интересно, что ты о ней знаешь. Как-то все это странно и подозрительно.

— Что подозрительно?

— Какого черта военные интересуются твоей Ларисой? Неужели они тоже замешаны в квартирных махинациях?

— Слушай, мне насрать на все ваши махинации, ясно тебе?! А Ларису мою лучше не трогай. Она точно ни в каких махинациях не замешана, за это я ручаюсь. Она меня спасла, если хочешь знать. Так что насчет нее ты мне мозги не компостируй.

Понятно?

— Да кто же спорит, — ответил Зимин. — Но ты все-таки будь поосторожнее. И дверь кому попало не открывай. «Тебе бы тоже не надо было открывать», — хотел сказать Гарин, но сдержался.

— Ты напрасно себя так низко ценишь, — сказал Арик Чудновский Ларисе Бабушкиной, когда та пришла к нему в офис. Девушка смутилась. У нее действительно были проблемы с самооценкой. То, что она видела в зеркале, хронически не совпадало с тем, в чем пытались убедить ее мужчины — и Алексей, и Юра, и даже Макс Игрунов, который, впрочем, ничего не говорил по поводу ее красоты, но почему-то усиленно домогался ее — а с чего бы ему, красивому и здоровому парню, домогаться уродины. А теперь вот этот длинногривый бородач.

— Можешь звать меня Аликом, — сказал он. — И на «ты», естественно. Его с детства называли Ариком, и он сам тоже всегда так представлялся. Так что с новым именем, записанным в чужих документах, у него поначалу возникли трудности.

Арик быстро понял, что становиться «Шурой» или «Сашей» опасно — всегда есть риск сбиться, неправильно представиться или запоздало отреагировать на обращение. Вот он и решил стать Аликом. Алик и Арик — разница в один звук, да и звуки похожи. Как любой обладатель редкого имени, Чудновский всегда оглядывался, когда кто-то произносил: «Арик!» И когда рядом звучало «Алик!» — он оглядывался тоже, поскольку эти имена очень похожи. Обладатели распространенных имен обычно реагируют иначе. Можно выйти на многолюдную улицу и во весь голос заорать: «Саша!» — и почти все Александры будут идти мимо, не оборачиваясь, поскольку решат, что зовут кого-то другого. А на такой же крик: «Артур!» все Артуры (вряд ли их будет много даже на очень многолюдной улице) наверняка обернутся, потому что любой Артур с детства привыкает, что он один такой, а вокруг толпами снуют Саши, Сережи, Игори и Димы.. Появление поблизости второго Артура вызывает у обладателя этого имени сильное подсознательное удивление — надо же, как нас много, а я и не знал. Имя Аристарх встречается еще реже — раз этак в сто. Правда, уменьшительно-ласкательное Арик заметно расширяет круг, так как охватывает заодно Аркадиев, Арсениев и тех же самых Артуров. Что касается Алика, то это имя раздвигает круг до необъятных пределов, ибо может обозначать не только Альбертов и Алишеров, но также Алексеев, Леонидов и Александров. А это уже совсем другая категория имен.