Антон Антонов: Час пик

Писали, что боевики мафии боятся инквизиторов как черт ладана, потому что киллер, убивший инквизитора, может в тот же день заказывать по себе панихиду. И не только по себе — месть ордена распространяется и на тех, кто дал этому киллеру задание или сделал заказ, и вообще на всех, кто за ним стоит.

Писали, что если кто и избавит страну от царящего в ней беспредела, то это будет именно «орден Нового закона».

С другой стороны, писали, что этот орден — просто новая мафия, более жестокая и лучше организованная, чем прежняя. И убийства, о которых столько говорят — результат обыкновенного передела сфер влияния, после которого уже инквизиторы будут брать дань с бизнесменов и обеспечивать им «крышу».

А еще ходили слухи, будто Великий Инквизитор мстит за свою любимую девушку, которую погубила мафия, в результате чего он задумал искоренить все мировое зло.

Некая бульварная газетка объявила инквизиторов то ли сатанистами, то ли непосредственно исчадиями ада, задумавшими отдать всю планету во власть антихриста.

А одно солидное издание предположило, что все сказанное об инквизиторах с тех пор, как о них услышали впервые — сплошное вранье. Есть какая-то маленькая группировка, которая сидит в подполье и приписывает себе чужие дела. Зачем она это делает — вопрос другой, но разве мало может быть для этого причин? Взять хотя бы обыкновенное тщеславие.

Высокопоставленный чиновник министерства внутренних дел на одной из пресс-конференций в ответ на прямой вопрос заявил, что никаких инквизиторов не существует вовсе. Дескать, журналисты придумали не только название, но и сам «орден Нового закона», чтобы раздуть сенсацию. А убийства, которые приписывают ордену — это результат банальных мафиозных разборок.

Независимо от этого шеф охранного агентства «Львиное сердце» во всеуслышание заявил, что если инквизиторы каким-то образом затронут интересы агентства и его клиентов, то они будут иметь дело с тен-таями.

Узнав об этом, прокуратор ордена сказал Великому Инквизитору:

— С тен-таями мне не справиться. Я, к сожалению, не всесилен, и мое умение против них применить нельзя.

И тогда называющий себя Великим Инквизитором пожалел, что промедлил с местью «Львиному сердцу», которое полтора года назад принесло ему так много зла.

В этом сезоне на десять камер особого коридора Белокаменской тюрьмы приходилось всего два смертника. Один был Кружилин. Они с Костальским ведь не только похитили Яну Ружевич, но и поубивали кучу народа при неудачной попытке обмена пленницы на деньги. Это позволило применить к ним одну из немногих оставшихся статей, предусматривающих в качестве меры наказания смертную казнь. Вообще, в приговоре фигурировал целый букет статей — от похищения человека до незаконного ношения оружия, и от терроризма до нарушения правил дорожного движения с тяжкими последствиями, но окончательную меру наказания предопределило именно обвинение в умышленном убийстве нескольких лиц. Казанова получил по совокупности двадцать пять лет — максимальный срок по новому кодексу, а Крокодил, как организатор и особо активный участник, схлопотал вышку и теперь надеялся на смягчение приговора Верховным судом. Впрочем, даже если Верховный суд отклонит апелляцию, у Крокодила останется еще надежда на помилование.

Второй белокаменский смертник находился точно в таком же положении, только времени у него оставалось больше, потому что приговор ему был вынесен позже. Хотя взяли его в тот же день, что и Кружилина с Костальским, и дела их были некоторым образом взаимосвязаны. Рокотов с друзьями убил Льва Горенского, который должен был платить выкуп за Яну Ружевич. То есть с него этот выкуп требовали, поскольку Горенский был продюсером Яны. На самом деле он никакого выкупа платить не собирался, но этот факт не стал достоянием широкой общественности, и когда вся эта эпопея закончилась, публика решила, что дело Крокодила и Казановы сорвалось именно из-за вмешательства Рокотова и компании.

Правда, если бы Горенского не прикончил Рокотов, лично всадив гранатометный снаряд в бензобак его машины, то продюсера все равно ждали большие неприятности типа мины в подъезде или просто пули в голову. Слишком многие были им недовольны. Кому-то он задолжал деньги, у кого-то отобрал деньги, с кем-то не поделил сферы влияния. В общем, вокруг Горенского крутились слишком большие суммы, а осторожности ему не хватало. Все надеялся — авось, пронесет.