Сергей Самаров - Горный стрелок

– Чай похвалю, Давид Вениаминович. Вода у вас и в самом деле чрезвычайно вкусная. Необычная вода. Давно я колодезной не баловался…

– Это не колодезная. Это родниковая.

– Тем более. Но, как ни приятно баловать себя чаем, все же разговаривать нам придется о делах. И начну я с вопроса. Какое впечатление на вас произвел недавний гость?

– Внешне – хорошее. Анзор Георгиевич, кажется, в неплохой боевой форме. Следит за собой. А то у нас как часто случается… Выходит человек в отставку, расслабляется и сразу лишние килограммы набирает. И все уже. Ни к чему серьезному человек не годен…

– Ну, про вас такого не скажешь.

– Я себя в форме поддерживаю. На охотничьих лыжах ходить в три раза сложнее, чем на спортивных. Нагрузка большая. Тем более что никогда не хожу по старой лыжне. И все лето на ногах и на руках работаю.

– Это как – на руках?

– Собака у меня водоплавающая. Я резиновую лодку на голове к речке спускаю, сам за весла, а собака за мной плывет. И оба мы в форме. Полезное занятие. Да и пешком каждый день минимум по десятку километров проходим. Здесь не город. Здесь толстеть не хочется.

– Отличная жизненная позиция. Наверное, потому вы и выглядите не хуже, чем Анзор Георгиевич. Ни в чем ему не уступаете. Впрочем, я не о том спрашиваю. Не про внешний вид Габиани. Меня больше интересует ваше чутье разведчика. Зачем он приехал? Чего хотел добиться от вас?

– Извините, товарищ генерал, когда я комбатом был, мой начальник штаба в ответ на подобные вопросы встречный задавал. Кто старше по званию, кердык или кочердык? Понимаете суть его встречного вопроса?

– Я понял вас, Давид Вениаминович, и тем не менее…

– У меня нет никаких данных, товарищ генерал, чтобы делать выводы. Могу только пересказать содержание нашей беседы и свои отдельные, несистематизированные наблюдения. А вот выводы по сути происшедшего я надеялся, честно говоря, от вас услышать. Вы информацией владеете если уж не в полном объеме, то в гораздо большей степени, нежели я.

– Согласен частично. Но в значительной части. Выводы делать еще рано, но информацией я поделиться смогу. Это однозначно. Итак, я слушаю. О чем шла речь?

Кольчугин не стал дословно пересказывать весь разговор с Габиани. Как человек, всю свою сознательную жизнь прослуживший в армии, он умел докладывать кратко, умел выделять главные тезисы, которые оформлял лишь небольшими лаконичными подробностями. Таким образом, доклад получился сжатым и емким. Генерал только кивал в такт словам и выглядел вполне удовлетворенным услышанным.

– В принципе, Давид Вениаминович, это как раз то, что мы ожидали со стороны Габиани. Надеюсь, что вы охотно будете сотрудничать с ним.

– Если есть такая необходимость, товарищ генерал.

– Относительно необходимости я скажу отдельно. Не мне вам объяснять, что такое дезинформация. И наша задача на данном этапе убедить грузинских ответственных лиц в том, что система подготовки, рекомендованная американцами, действительно хороша и действенна. Мы с вами, точно так же как полковник Габиани, прекрасно знаем, что в сравнении с системой подготовки спецназа ГРУ она проигрывает. Но не в наших интересах готовить грузинские коммандос, которые в отдельных случаях, я повторю, в отдельных случаях, мы имеем право рассматривать как недружественные российской стороне силы. По крайней мере, во время событий в Южной Осетии в две тысячи восьмом году это было так. И во многих других случаях это было тоже так. И при нынешнем положении вещей в международных отношениях пока не предвидится изменений к лучшему. Следовательно, нам ни к чему экспортировать в Грузию наши технологии подготовки спецназа. Пусть уж лучше проходят свой тест Купера и спокойно себя чувствуют до того времени, когда начнут чувствовать себя неспокойно, поскольку этот тест, на мой взгляд и на взгляд наших специалистов, – полная ерунда. Вы как, Давид Вениаминович, относитесь к тесту Купера?

– Насколько я понимаю, главная ошибка доктора Купера заключается в возрастном цензе. Купер не рекомендовал использовать его тесты для людей старше тридцати пяти лет. Это, на его взгляд, критический возраст для спецназовца, за которым лежит предел выносливости. Хотя все его таблицы, помнится, рассчитаны на возраст до тридцати девяти лет. Но мужчину в возрасте тридцати девяти лет Купер считает полным отстоем и нормативы для него предусматривает пониженные. При этом совершенно не учитывается то, что в нашей системе подготовки ставится во главу угла – характер и умение терпеть. Совершенно непонятно, с какой стати берется за точку отсчета именно вариант с двенадцатью минутами бега, плавания и остальных дисциплин. Двенадцатиминутный бег по системе доктора Купера, может быть, что-то и показывает. Но он не может показать умения человека передвигаться бегом в течение целого дня. Здесь уже только на характере можно бежать. И на опыте, который позволяет правильно распределять силы и управлять дыханием. А опыт приходит как раз после тридцати пяти. Я тут, товарищ генерал, однажды разговаривал с одним профессиональным боксером-ветераном. Он тогда уже сорокалетний рубеж перешагнул. И говорил, что соображает лучше, чем соображал, будучи молодым, все видит, но не всегда успевает среагировать. Здесь, возможно, сильная сторона теста доктора Купера, но она же является и сильной стороной для контраргумента.