Владимир Шитов: Собор без крестов - 2

Исходя из изложенного и результатов всем заметного резкого расслоения общества на богатых и бедных, а также разности интересов сторон, попытайтесь, дорогие обыва­тели, говорить об отсутствии дальновидной политики и опыта у наших «капитанов».

Старовойтов по старым доперестроечным временам очень хорошо знал десятку нынешних самых богатых лю­дей в нашей стране. Они всегда являлись капитанами ко­рабля нашего государства.

Страна нуждается в массе законов, которые регламен­тировали бы в строгих рамках человеческие отношения, но подготовка их, издание и вступление в силу постоянно от­кладывается на потом. Так же происходит и с принятием трудового законодательства, уголовного кодекса и с други­ми, не менее важными правовыми документами.

Такие мысли приводили Старовойтова к однозначно­му выводу: «Почему это я не могу и не должен хапать то, что плохо лежит? Почему я должен быть белой вороной? Хватит дурака валять! Пора приступать к «работе» по-круп­ному. Видать, мне этого Стокоза сам Бог послал».

Приехав к себе в офис, Стокоз по телефону вызвал Ва­лентину Алексеевну, которую называл просто Валей. Она выполняла у него обязанности инженера отдела кадров и секретаря-машинистки. Кроме этого, в ее неофициальные, но более важные обязанности входило выполнение разных деликатных поручений, само собой разумеется, за отдель­ную плату.

Когда Валентина зашла к нему в кабинет, он потребо­вал:

— Валя, найди и пришли ко мне немедленно Марину с Аллой.

— Как я понимаю, у тебя на вечер намечается байрам? —поинтересовалась она, подойдя к Стокозу и наклонив­шись к нему, оперлась руками на стол, отчего груди и лож­бинка между ними предстали перед его глазами.

Взвесив на ладони одну из грудей, Сергей Викторович машинально отметил про себя, что она носит четвертый размер бюстгальтера. Проверив упругость груди и не упус­тив случая легко ее ущипнуть, он беспечно воскликнул:

— Какая ты у меня догадливая!

— А я не смогу заменить одну из них?

— Можешь, только учти: тебе свои ласки придется да­рить не мне.

— И тебе, Сергей Викторович, не жалко будет отпус­кать меня в чужие руки?

— Когда человек занимается бизнесом, дорогуша, то ему не приходится жалеть ни себя, ни тем более кого-то дру­гого.

— Как быстро ты перестал меня ценить.

— Если ты вот так, как сейчас, будешь мне постоянно капать на нервы, то полетишь с работы. Вас, пташек, надо почаще обновлять, чтобы вы не успевалико мне привыкать и не принимали бы меня за свою собственность.

Работа у Валентины была не сложной и не напряжен­ной, тогда как Озорник (так все девушки в компании звали своего директора) хорошо ее оплачивал, а поэтому Вален­тина благоразумно воздержалась обижаться и спорить, сми­рившись со своей участью надоевшей и отвергнутой.

Валентине было двадцать два года. Она благоухала кра­сотой, как прекрасная редкая роза. Ее стройные ноги и бед­ра рельефно обнимала черная юбка, а красная кофточка, прятавшая под собой крупные высокие груди, заставляла посторонних непроизвольно обращать внимание на их хо­зяйку. Правильные черты лица, раскрепощенность, умение поддержать разговор с собеседником ни у одного нормаль­ного человека не могли вызвать сомнения в том, что она пользуется у мужчин вниманием.

У нее была масса предложений от парней и вполне зре­лых мужчин, желавших ввести ее хозяйкой в свой дом, но все их попытки не увенчались успехом. Она все дальше и дальше уходила от весеннего цветущего сада любви в его холодную, расчетливую, теневую сторону. Ради денег она готова была отбросить свои принципы, убеждения, не счи­таться с чувствами.

Учитывая все это, Стокоз и вел так грубо и бестактно беседу с ней.

— И сколько же лет оттюкало моему будущему партне­ру? — поинтересовалась она, сдаваясь на милость победи­теля.

— Пятьдесят шесть!

— А постарше ты не мог подыскать мне кавалера?!

— Кончай бурчать! Ты сама изъявила желание погулять с нами. Если раздумала, так я тебя не неволю. Помоложе тебя имеются желающие стать ему парой, — отбросив вся­кую дипломатию, заверил он ее.

— Уже и грубить мне начал... Теперь я действительно убедилась, что ты меня разлюбил.

— Валечка, я тебе столько раз говорил и еще раз гово­рю, что, кроме своих родителей, я в жизни никого не лю­бил. Мне некогда с тобой заниматься выяснением отноше­ний. Иди зови в кабинет Марину с Аллой.

— Я согласна быть партнершей твоего старика.

— Мне твоего снисхождения не нужно. Если ты изъ­явила желание пойти вечером со мной, то так должна перед стариком стелиться, чтобы он захотел тебя скушать. А если ты не уверена в своей съедобности, то, пока не поздно, от­кажись от своего намерения. Я не хочу, чтобы из-за тебя у меня сорвалась крупная сделка.