Владимир Шитов - Собор без крестов - 2

— Мне что-то не верится, что какой-то старик может влиять своим авторитетом на отъявленных бандитов.

— Влияет, и еще как, — заверил Голдобеева Жиган.

— Интересно, как ему это удается?

— Кто его знает!

— Ну а ты как думаешь?

— Я знаю много воровских авторитетов, которые в масть вошли, убивая своих конкурентов. Как правило, такие шустряки долго не живут. На них втихаря или буром наваливаются такие же шакалы. Ну, они косят друг друга, занимаясь самоедством. Не понимают, что зло порождает зло. Лесник ни с кем не конфликтует. Никому «дороги не переходит», свой авторитет никому не показывает. Да, не показывает, но не дай бог, кто-то посмеет не понять его, если он встанет в позу. Ни одна воровская сходка воров страны не проходит без его участия, и он на ней не послед­ний. Вот почему авторитеты его уровня доверяют ему раз­решать возникающие между ними споры и конфликты. Наверное, поэтому он всем скороспелым буграм, паханам, прочим авторитетам не по зубам.

— И что, никто из молодых, но крутых во ров не пыта­ется с ним выяснять отношения?

— Лесник с таким даже разговаривать не станет, —

скривив на лице гримасу пренебрежения, сообщил Жиган.

— А если этот молодой шустряк возьмет да и убьет ва­шего Лесника для своего самоутверждения?

— Ну это был бы полный дундук! Он же этим автома­тически сам себе подпишет смертный приговор.

— Почему ты так думаешь?

— Потому, что тогда все уважающие себя воры сочтут для себя за честь уничтожить обидчика, куда бы он ни уехал и где бы ни. вздумал скрываться. Понимая такой расклад, авторитеты, если Лесник из-за чего-то становится в позу, бес прекословию, уступают ему.

— Если он такой серьезный преступник, куда милиция смотрит? Почему она серьезно не возьмется за Лесника?

— Менты отлично информированы о личности Лесни­ка, но у них нет подходящих лаптей, чтобы обуть в них Лес­ника. Он им не по зубам.

— Почему?

— Может быть, потому, что давно отошел от крими­нальных дел, а может быть, научился так работать, что пос­ле себя не оставляет следов.

— Спасибо тебе, Николай Сергеевич, за информацию в отношении Лесника. Я подумаю над тем, что ты мне сей­час сказал и, по-видимому, буду вынужден воспользовать­ся твоим советом. Тем более, что других вариантов у меня нет, — пожимая на прощание руку Жигану, заметил Голдобеев.

Возвратившись к своему столу и сев в кресло, Голдобеев задумался: «До чего мы докатились? Куда идем? Если я, законопослушный человек, вынужден обращаться за защи­той своих интересов не в правоохранительные органы, обя­занные надлежаще меня защищать, а к воровскому автори­тету. А ведь придется идти .к нему на поклон. Что делать, если нет другого выхода.»:

Продолжая сомневаться в правильности принятого ре­шения, он взял в руки телефонный справочник абонентов города и, найдя в нем домашний номер Гончарова-Шмакова В.С., набрал его на своем аппарате.

— Я слушаю! — раздался на другом конце провода жен­ский голос.

— Дом Виктора Степановича?

— Да!

— С кем я беседую?

— А с кем я веду разговор? — послышался встречный вопрос.

— Я Голдобеев Юрий Андреевич, владелец фирмы «Стимул».

— Очень приятно, Юрий Андреевич, с вами познако­миться. Вы беседуете с супругой Виктора Степановича, Аль­биной Илларионовной. Что вас побудило позвонить нам?

— Альбина Илларионовна, не сочтите за труд, пригла­сите, пожалуйста, к телефону Виктора Степановича.

— Вы знаете, он только сегодня вернулся домой из Аме­рики, очень устал и сейчас отдыхает. Может быть, вместо него я смогу вам чем-то помочь?

— Мне хотелось бы с ним встретиться и поговорить.

— Сообщите мне свой номер телефона. Когда муж от­дохнет, он вам позвонит, — поведала она ему, как школь­нику, прописную истину. Чувствовалось, что телефонная беседа женщине не в тягость.

Голдобеев сообщил Альбине Илларионовне номера служебного и домашнего телефонов, сказал, что будет ждать с нетерпением звонка Виктора Степановича.

Но Голдобеев плохо знал жену Лесника, если рассчи­тывал, что та поспешит немедленно к мужу с сообщением о произошедшем разговоре. Он не был для нее таким авто­ритетом, как сват Душман, а значит, исполнение его про­сьбы было безжалостно отложено до следующего утра.

Только в восемь часов утра Лесник позвонил домой Голдобееву:

— Здравствуйте! — послышалось в трубке.

— Доброе утро, — ответил Голдобеев.

— Как я полагаю, я беседую с Юрием Андреевичем?

— Именно так.