Владимир Шитов - Собор без крестов - 2

— Как, справишься с шифрами замков?

— Раньше получалось разгадывать разные секреты и шифры сейфов, а теперь не знаю, получится или нет, но постараюсь и сейчас не подвести ни себя, ни вас, тем бо­лее, что для меня благоприятный исход намного важнее, чем для вас.

— Дай бог, чтобы тебе сопутствовала удача, — искрен­не пожелал Леснику Сенек.

— Когда пойдем на дело?

— Где-то около часа ночи.

— Сколько человек задействовано в операции?

— Десять.

— Что так много?

— Пятеро с тобой.

— Зачем мне такой эскорт? Я люблю работать один.

— Водитель машины раз, специалист по сигнализации два, домушник, который будет открывать и закрывать двер­ные запоры, три, проводник по апартаментам Потсбернеров, чтобы вы там не плутали, четыре и ты пятый.

— А остальные пятеро для чего нужны мне?

— Это ведь охрана! Вдруг копы наскочат на вас, когда ты будешь возиться с ящиком? Вот этой пятерке придется их успокаивать.

— Я бы не хотел, чтобы открывалась стрельба и проли­валась кровь.

— А мне, ты думаешь, этого хочется? Но ради твоей без­опасности как твои должники мы решили пойти на такую предосторожность...

Леснику было лестно уважительное отношение к нему Сенека и его друзей. Они даже пошли на включение в груп­пу квартирного вора, чтобы не отвлекать медвежатника на такую низкоквалифицированную, по его понятиям, рабо­ту, как взлом каких-то дверных замков. Такое внимание к своей персоне Лесник понял и по достоинству оценил.

Вручив Леснику несколько фотоснимков здания кор­порации, принадлежавшей Потсбернеру, и его виллы, Се­нек сообщил:

— Вот в этих хоромах тебе предстоит работать. -

— И сколько же стоят у вас такие дома?

— Здание корпорации может потянуть лимонов на пять, ну а вилла, если принять во внимание, что при ней имеется приличный сад, стоит около одного лимона.

— Богато поживает наш подопечный. Если одна недви­жимость стоит столько баксов, то представь, каким огром­ным капиталом он ворочает!

— И не говори! — согласился с ним Сенек. — Чего ему так не жить, если все имеющееся у него хозяйство свали­лось ему в руки от умершего отца. Это нам свое приходится собирать по крохам.

— Такова уж жизнь, дорогой мой. Каждому в ней при­ходится нести свою ношу, — философски заметил Лесник.

Видя, что тема беседы иссякла, Лесник поинтересовал­ся:

— У тебя тут есть изолированная, свободная комната, в которой мне можно было бы отдохнуть перед операцией? Я должен настроиться к предстоящей работе, — пояснил он Сенеку.

— Конечно, найдется! Какие тут могут быть проблемы? На чем бы ты хотел полежать, на диване или на кровати? — предложил Сенек Леснику выбор.

— Конечно, лучше на кровати. Мои ребра диван не любят.

Сенек сам проводил Лесника в спальню и покинул ее, только когда убедился, что тот в нем больше не нуждается. Покидая комнату, он посоветовал гостю:

— Спи спокойно. Когда ты нам понадобишься, мы тебя разбудим.

Раздевшись до трусов, Лесник, укрывшись одеялом, погрузился в объятья мягкой постели, лениво размышляя:

«Хорошо, черти, меня принимают. Проявляют ко мне почет и уважение. А все равно я их своими друзьями назвать не могу. Они всего лишь мои знакомые, которые на опреде­ленном этапе имеют со мной общий интерес. После опера­ции наши интересы могут разойтись, и мы можем стать вра­гами. Это надо помнить и иметь в виду при общении с ними. Да, я их своими друзьями считать никак не могу. А много ли у меня по-настоящему хороших друзей? — задал он себе про­вокационный вопрос. — Один, два, три не более, —смог он сосчитать, удивившись, как их оказалось мало у него. Он ус­покоил себя тем, что иметь много друзей для человека — не­позволительная роскошь. — Тот, кто говорит, что у него мно­го друзей, как правило, просто кривит душой. Сколько дру­зей, столько и обязательств перед ними. Нужно постоянно быть готовым отдать себя, свое состояние, связи и возмож­ности ради их благополучия. Но человек не солнце, и одно­му пытаться обогреть всех — бесполезная затея. Поэтому у меня всего лишь два близких друга — Валет и Душман. Все остальные, с кем мне пришлось общаться в жизни, всего лишь мои знакомые, одни — хорошие, другие — не очень.

Больше, чем перед друзьями, у меня обязательств толь­ко перед своими родными детьми, их безопасность для меня выше моей собственной. Вот и сейчас я готов вступить в конфликте законом и обворовать Потсбернеров лишь для того, чтобы спасти от финансового давления зарвавшегося бизнесмена фирму Корвина Фостера, так как она после смерти владельца должна перейти в собственность Региты, а значит и моего сына», — так рассуждая и убеждая себя в необходимости выполнения родительского долга, Лесник задремал, а потом крепко уснул.