Михаил Нестеров: Легендарный Араб

— Знаете анекдот?.. Один спрашивает: «Ты почему не меняешь воду у рыбок?» А другой отвечает: «Они еще эту не выпили».

Лев обернулся и увидел улыбающегося молодого человека лет двадцати пяти, с массивным носом и тяжелой нижней частью лица. Несмотря на развязный тон, глаза посетителя оставались настороженными. По привычке Лев бросил взгляд на его руки, ибо именно они порой выдают человека, каким бы спокойным ни был голос и выражение лица.

Тот продолжал держать одну руку в кармане, а другая, зафиксировавшись большим пальцем на ремне брюк, была чрезмерно напряжена, костяшки пальцев чуть побелели.

Радзянский тяжело взглянул на лицо посетителя, убеждаясь, что тот боится его.

— Слышал такой анекдот, — спокойно произнес хозяин, делая шаг навстречу и наблюдая, как гость поспешно отступает в сторону. Вытирая на ходу руки, Лев бросил через плечо: — Еще не расскажете?

Ответа не последовало. Однако настойчивый парень шел следом.

— Мне кажется, я не впервые вижу вас в нашем магазине. Чем увлекаетесь: рыбками, птицами?

Гость отрицательно покачал головой, облизывая пересохшие губы.

Вот теперь Радзянский на сто процентов был уверен, что парень, старавшийся выглядеть спокойным, даже развязным, знает, кто он, Лев Радзянский, и чем, кроме содержания магазина, занимается. Точнее, занимался.

Тотчас пришло беспокойство: почему его не предупредили о визите хотя бы телефонным звонком? Затем беспокойство возросло: выходило, что произошла утечка информации и на него вышли без участия надежного и единственного партнера.

— Тоже нет? — продолжил опрос Лев Платонович после непродолжительной паузы. — Может, у нас с вами общие знакомые?

Он дал знать этому человеку, чтобы тот приступил к делу.

— Да, у нас с вами есть общий знакомый, — поспешно отозвался парень, озираясь на продавца, прошедшего мимо.

— Я так и знал, — сказал Лев, — осталось выяснить его фамилию.

— Фамилия?.. Не знаю... Его вот-вот понизят в должности.

Радзянский усмехнулся. «Понизить в должности» на жаргоне оперативников внешней разведки означало физическое устранение. А этот болван, видимо начитавшись специальной литературы, решил козырнуть или дать понять, что он не простой смертный.

— Не повезло ему, — голосом, в котором напрочь отсутствовало соболезнование, ответил Радзянский.

Он дотянулся рукой до стопки бумажных кульков для расфасовки сухого корма и набросал на одном несколько слов. Дав парню прочесть, скомкал бумагу и выразительно поглядел на дверь, давая понять, что разговор окончен.

"В четыре напротив ресторана «Багратион» — было написано на бумаге.

За посетителем закрылась дверь, а Лев продолжал анализировать ситуацию, рассеянно наблюдая, как в аквариуме, словно соревнуясь, плавают две желтоватые лягушки, отталкиваясь лапами от стекла и переворачиваясь. Одна лягушка выдохлась и застыла в центре аквариума, неподвижными глазами наблюдая за одержавшей верх соперницей.

Радзянский позвонил по телефону Борису Левину. Трубку никто не брал. Позвонил ему на сотовый — то же самое. Это был один из тех редких случаев, когда Льву не удалось дозвониться до партнера.

У Радзянского была хорошая память, он не стал записывать госномер машины, на которой приехал к месту встречи его недавний гость. «Дилетант, — усмехнулся Лев, — вместо того чтобы поставить свои „Жигули“ девятой модели подальше от ресторана, пристроил их в двух десятках метров от угла здания».

Приехал парень к ресторану «Багратион» в отличие от Радзянского точно в срок, сам же Лев Платонович прибыл загодя, примерно за час, поставив свой «БМВ-525» с тонированными стеклами на небольшой стоянке коммерческого Национального торгового банка, буквально кишевшей иномарками. И его машина словно растворилась среди «Мерседесов», «Ауди» и прочих дорогих игрушек.

Радзянскому хорошо были видны все подъездные пути к ресторану. Он не переставал дивиться абсолютной безграмотности незнакомца, который, прождав лишние десять минут, нетерпеливо бросал взгляды то на часы, вскидывая руку, то на свои «Жигули», госномер У860УК, совмещая неприятное с бесполезным: ожидая человека, которого должно и нужно бояться, и присматривая за личным транспортом, чтобы не угнали.

«Нет, он не „казенный человек“, — твердо решил Рад-зянский, продолжая испытывать терпение своего визави, когда часы показали половину четвертого, — оперативник остался бы спокойным, не дергался, не маячил бы у всех на виду, привлекая к себе внимание охранников банка».