Никита Филатов - Пираты Сомали

— Значит, надо заключать контракты с теми, у кого есть валюта! Украина считает, что вполне могла бы строить эсминцы, фрегаты, корветы и ракетные катера для тех стран Азиатско-Тихоокеанского региона, которые сейчас размещают заказы в России. Они, вообще-то, уже продали Греции два десантных корабля на воздушной подушке. Понравилось. Однако полученных средств оказалось слишком мало, к тому же их как-то незаметно разворовали. И теперь кое-кто в украинском правительстве готов любым способом устранять конкурентов, чтобы самим занять место на мировом рынке военно-морского строительства. Даже очень грязными методами…

— Ерунда! — отмахнулся подполковник Иванов. — Никто не спорит, что Украина делает хорошую гидроакустику, хорошую морскую радиолокацию, связь и корабельную энергетику. Но боевой корабль — это прежде всего оружие, верно я понимаю?

— Совершенно верно. Украинские профессионалы-судостроители прекрасно понимают, что в этом деле им без России не справиться. На Украине нет, например, ударного комплекса «Базальт», нет современных морских систем противовоздушной обороны… Много чего нет! Послушай, Миша… ты когда-нибудь в Праге бывал?

Прежде чем ответить, Иванов сделал паузу:

— Это что, ресторан такой?

— Нет, Миша. Прага — это город. Чешская столица…

— Зачем тогда спросил? Сам знаешь — не был я ни в какой чешской столице.

— А неужели не хочется? Башни там всякие, пиво, лечебные воды… и вообще?

— Ты чего, издеваешься, что ли? — обиделся подполковник. — У меня же форма допуска, мне же за границу ездить еще пять лет после увольнения нельзя будет. Разве что как в анекдоте — на танке…

— Ну, танка я, наверное, не обещаю, — мужчина в штатском вытянул на себя ящик письменного стола и достал плотный продолговатый конверт с фирменным логотипом, — а вот туристическая путевка на твое имя уже оформлена…

Со скучного серого неба, из-под темно-свинцовых растрепанных туч, бесконечным потоком стекало вниз что-то мелкое и холодное.

— Того и гляди снег пойдет.

— Да, погодка…

Кажется, в прошлом году первый снег выпал уже к середине ноября. Выпал неожиданно, вопреки всем народным приметам и прогнозам ученых метеорологов — просто, выглянув поздним субботним вечером из окна, люди вдруг обнаружили, что пространство вокруг них покрыто не толстым, но вполне ощутимым слоем рассыпчатой белизны.

Вообще-то, первый осенний снег неплохо смотрится только поначалу. А через пару часов…

Катер ходко резал волну, такую же серую и холодную, как во времена древних викингов и гренадеров Суворова. Только пестрые геометрические силуэты навигационных знаков напоминали о том, что вокруг худо-бедно начинается век двадцать первый…

Но даже сейчас, под самый конец охотничьего сезона [14] Имеется в виду осенняя охота на водоплавающую дичь. , несмотря на хроническую непогоду, Карельский перешеек оставался по-своему притягателен и красив. Северная природа не отличается пышностью, однако она никого не подавляет и никому ничего не навязывает — при этом любое дерево, куст, любой камень на побережье занимают назначенное им место с чувством собственного достоинства. К тому же всем этим скалам и соснам глубоко плевать на человеческую суету.

— Тут надо правее брать! — обернулся назад, на корму, молодой офицер-пограничник, стараясь перекричать завывание двигателя.

Насквозь вымокший егерь, в длинном брезентовом плаще и в фуражке с кокардой, собрался было что-то ответить. Но потом передумал и, не торопясь, сдвинул ручку подвесного мотора на несколько градусов влево. Острый нос катера так же медленно повернулся в указанном направлении, догнал волну — и уже в следующую секунду холодными, крупными брызгами с ног до головы окатило не только самого пограничника, но сидящего рядом Владимира Александровича Виноградова.

— Эй, ты чего творишь-то?

Впрочем, егерь, так и не произнеся ни слова, уже вернул катер на прежний курс, и потоки воды больше не перехлестывали через борт.

— Да ладно вам… — Виноградов, плотно и надежно упакованный в экспериментальный американский комбинезон из непромокаемого материала, пару раз провел ладонями по мокрым щекам. При этом ствол ружья, лежавшего у него на коленях, сполз вниз и уперся в бедро еще одного охотника, расположившегося на рюкзаках ближе к носу, под прикрытием ветрового стекла.

— Осторожнее!

— Пардон… — Владимир Александрович сразу понял, в чем дело, и передвинул оружие так, чтобы оно больше не представляло опасности для окружающих. Следует отметить, что ружье у него было под стать импортному комбинезону — итальянская полуавтоматическая «беретта» двенадцатого калибра, обошедшаяся владельцу, без учета мудреной оптики и разных дополнительных приспособлений, примерно в две тысячи долларов.