Виктор Степанычев - Бежать с острова

– Что именно? – рассеянно спросил Вадим.

– Все. То, что я здесь, то, что есть ты. То, что произошло и еще может произойти. Мне трудно во все это поверить.

Вадим промолчал и только крепче прижал к себе Надежду.

– Странно, – повторила она. – Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь.

Он смотрел в ее глаза и не знал, что сейчас можно сказать, о чем вообще можно говорить. Надежда чуть приподнялась на локте и лукаво прищурилась.

– Так тебе нечего сказать мне? Ты бессловесный молчун? Бездушный и бессовестный молчун?

Вадим смотрел в ее глаза и понимал, что действительно не может сейчас произнести ни слова, но не из-за того, что ему нечего сказать, а просто он не мог словами объяснить счастья и непоправимо сладкой горечи, до краев заполняющих его душу.

Надежда шутливо заколотила кулачками в его грудь.

– Я требую, чтобы ты немедленно открыл рот и что-нибудь произнес. Иначе тоже начну играть в молчанку, и тебе же будет хуже.

Вадим вдруг почувствовал, что его голова стала легкой и свободной, потому, что он наконец нашел те необходимые слова, которые должен сейчас произнести.

– Надя, я люблю тебя, – негромко сказал он. – Люблю…

Глаза Надежды в ответ наполнились растерянностью и болью. Вадиму показалось, что на него опять пахнуло непонятной и странной отчужденностью, какой-то недосказанностью.

Ему казалось, что все это осталось позади, но между ними снова выросла стена. Страх потери сжал тисками его сердце.

– Я сказал что-то не то? – напряженно спросил он.

– Нет, ты все сделал правильно, – после короткого молчания ответила Надежда. – Я хотела бы ответить тебе тем же самым, но пока не готова. Извини меня!

– Я в чем-то виноват? – удивленно спросил Вадим.

– Нет, милый, твоей вины нет. Я счастлива, как только может быть счастлива женщина, но, пусть это звучит странно, боюсь произнести те слова, что ты мне сказал. Прости и дай мне время… – Она виновато взглянула на Вадима.

– Я люблю тебя, – упрямо сказал Вадим.

Надежда просительно и беспомощно смотрела на него. Ее руки словно автоматически гладили плечи Вадима, но глаза, он видел, были где-то далеко и не с ним.

– Дай мне время, – еще раз повторила она и уткнулась лицом в его грудь.

– Ты замужем? – осенило его.

– Официально да, но мы расстались и не живем вместе.

– Значит, это как-то зависит от меня?

– Нет, нет и нет. Не старайся найти ответ на вопрос, который я сама не могу разрешить.

– Извини, я просто придумываю тебе и себе оправдание, – виновато сказал Вадим. – Наверное, этого не стоит делать? Просто я чего-то не понимаю.

– Не надо пока ничего понимать и усложнять. Нам сейчас хорошо вместе – и это главное. Спасибо тебе. Но ты еще не спас мне душу…

Надежда прижалась к нему и затихла, перебирая пальцами его волосы. Неожиданно она приподнялась на локте и посмотрела в окно.

– Ой! Скоро будет светать – небо уже сереет. Мне надо хоть немного поспать, иначе буду целый день клевать носом.

– Не уходи, – жалобно попросил Вадим.

– Нет, нет… Я исчезаю, но не навсегда.

Он долго не мог заснуть, перебирая мысли и ощущения прошедшей ночи. Все было странно и удивительно, и не находило разумного объяснения. Вадим неожиданно вспомнил слова Нади: «Ты еще не спас мне душу!» Где он мог их слышать? Кто их ему еще говорил? Что они означают?…

В половине восьмого утра его поднял будильник. Несмотря на то что и в эту ночь ему не удалось выспаться, Вадим чувствовал себя относительно бодро. Короткий разминочный комплекс и холодный душ окончательно сняли остатки усталости. Кофе, фрукты, бисквитное печенье – легкий завтрак, приготовленный Надеждой, плюс ее поцелуй – вполне утолили голод. За ней пришла машина в начале девятого.

Вадим остался дожидаться Алонзо. Без десяти девять он вышел из проходной посольства. «Чероки» еще не было.

Вчера, возвращаясь от герильерос, Вадим в разговоре с Алонзо совершенно случайно узнал о некоторых событиях, подробности которых могли стать весьма полезными в расследовании гибели Осколовых. Он подошел к этому осторожно, не торопя ни себя, ни парня, чтобы не спугнуть удачу. Даже Надежде он ничего не сказал о предположениях, лишь за кофе попросил, если он задержится, показать родственникам Хосе Диоса, которых сегодня должны привезти из Антарибы для допроса, фотографию Франца Таузара. И еще заказать пропуск в департамент на имя Алонзо Эстаса. Надежда удивленно глянула на него, но ничего не сказала, а лишь коротко кивнула в ответ.