Виктор Степанычев - Джунгли

До вокзала, если этим словом можно было назвать стоящее у путей деревянное сооружение размером три метра на четыре, походящее на дачку времен соцреализма, Вадим и его спутница добрались к часу пополудни по местному времени. Расписания движения поездов на стенах вокзала путники не обнаружили, как не увидели и кассы, и пассажиров с вещами и без оных, а также встречающих-провожающих, хотя обошли станционное здание кругом. А вот замок амбарного размера на дверях висел, наводя на невеселые мысли.

К Веклемишеву закралось подозрение, что бывший сержант ввел его в заблуждение насчет движения поездов мимо станции Пренсо-Балу. Кстати, вывеска на вокзальчике в наличии имелась, однако это было единственное, что говорило о том, что сюда, возможно, когда-то приходил поезд. В общем, и само название «поезд» не очень вязалось с подъездными путями. Рельсы узкой колеи обрывались сразу по окончании навеса, а перрон был размером никак не длиннее двадцати метров.

Спасителем оказался босоногий мальчишка, пробегающий мимо. Он отозвался на оклик Веклемишева и за самую мелкую монетку из базарной сдачи выдал полную информацию о работе данного железнодорожного заведения, точнее – тупика. Оказалось, что вокзал функционировал в полной мере, правда, этой мерой было прибытие и убытие одной «гусеницы» – примерно так перевел для себя Вадим местное определение поезда. Все народонаселение городка знало расписание, и вывешивать его смысла не было. «Гусеница» прибывала в Пренсо-Балу из столицы штата в три часа пополудни и через полчаса убывала обратно. Билеты продавались в самом поезде. Так что раньше пятнадцати часов на вокзале им делать было нечего.

Уже бесплатно малец подсказал, где можно провести время до прибытия поезда, то есть перекусить с дороги. Предприимчивый недоросль за дополнительную плату вызвался проводить Вадима и Софию до почты, откуда можно было позвонить. Правда, оказалось, что оба объекта расположены в одном месте в пяти минутах ходьбы от вокзала на городской площади. Малец провел их до угла, указал на вывески «Restorant» и «Post» и убыл по своим делам.

Вадим и София, не сговариваясь, направились к почте. Они были уже в десятке шагов от нее, как из соседней с почтой двери вышел человек в форме. Вадим точно не знал, как выглядит бразильский полицейский, но ни единой секунды не сомневался, что это именно он. Об этом же свидетельствовала и надпись на неброской табличке рядом с дверью, из которой появился гражданин в форме. Она гласила, что именно здесь располагается полиция славного городка Пренсо-Балу.

Иного и не могло быть. В таких небольших населенных пунктах на главной площади, как правило, сосредоточены учреждения, представляющие все ветви власти: административную, духовную, судебную и полицейскую. В том здании, украшенном флагами, что стояло рядом с собором, явно располагается муниципалитет. Соседний подъезд увенчан справа от входа строгой вывеской, а в нише стоит небольшая скульптурка с весами в руках, надо полагать, Фемида. Все органы власти на своем месте и беглецам не стоило терять бдительность. Нарвались!.. Или все же пронесет?

София замедлила шаг. Веклемишев, мгновенно сориентировавшись в обстановке, подхватил ее под руку и повлек к почте. Он улыбался и нес какую-то чепуху. К удивлению, София ответила ему тем же. Смеясь, они взошли на крылечко. Полицейский, высокий мужчина лет примерно тридцати пяти, внимательно посмотрел на них, однако в его взгляде Вадим не уловил ни удивления, ни подозрительности. Уже в помещении почты через окно он разглядел, что страж порядка неспешно двинулся через площадь к проулку рядом со старинным собором, чей высокий шпиль Веклемишев разглядел еще с пригорка от пограничной стелы.

Буря пронеслась стороной, не задев беглецов. Вполне возможно, что в Пренсо-Балу история с вынужденной посадкой «Боинга», взрывами и стрельбой, не вышла на уровень черезвычайного происшествия. Как-никак – соседний штат, чужой участок… Дело знакомое по российским реалиям. А кто сказал, что здесь должно быть иначе?

Телефонная будка для междугородных переговоров на почте в полном соответствии с традициями глубинки имелась в одном-единственном экземпляре. Веклемишев, как истинный джентльмен, предоставил Софии право первой воспользоваться данным достижением цивилизации. Правда, это было обусловлено не только правилами хорошего тона, но и некоторыми личными мотивами. Вадим раздумывал, стоит ли ему вообще куда-либо звонить.