Кирилл Казанцев - Рукопожатный изверг

Разгребая руками тюки стекловаты. Ларин «подплыл» к одному из бортов бункера, повис на нем, затем подтянулся и посмотрел на крышу. Тут же прогремели выстрелы. Но, на его счастье, девушка оказалась то ли плохим стрелком, то ли толком не успела прицелиться. Все выпущенные ею пули так и не достигли цели — головы Андрея, а лишь высекли из контейнера искры. После чего сверху донеслось громкое и зычное ругательство:

— Живучий, ублюдок. Ну, ничего, я до тебя доберусь, — маячившая на краю крыши девушка в бандане исчезла из виду…

…По кольцевой автодороге неслась черная «БМВ». Она то и дело вылетала на крайнюю левую, разгонялась до ста пятидесяти, а то и больше, но, «уткнувшись» в идущую впереди машину, вновь уходила на правую полосу, обгоняя «тихохода». Но не проходило и минуты, как двигатель немецкого автомобиля вновь заходился в натужном гуле. Машина, моргая левым поворотником, устремлялась на всех парах вперед.

Рассмотреть лихого гонщика мешали тонированные стекла. Но, судя по быстрой и энергичной музыке, доносившейся из салона, можно было подумать, что за рулем «БМВ» сидит молодой пареньмажор, который совсем недавно получил права и выделывается на крутой тачке, купленной ему богатеньким папашей. Хотя это было далеко не так. Ведь машиной управлял не безусый юнец, а умудренный жизнью Андрей Ларин.

Вообще-то, один из лучших агентов тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти никогда не позволял себе подобной фривольности на дороге. Конечно, бывали исключения, когда он кого-то преследовал или, наоборот, от кого-то уходил. Но это жизненная необходимость, издержки «профессии». Уже в отдалении, теряясь среди других машин, маячил мотоцикл, на котором от Ларина уходила таинственная девушка. Вела она ловко, полностью используя маневренность и мощный двигатель мотоцикла. Девица еще пару раз мелькнула, и Андрей окончательно потерял ее из виду, поняв, что проиграл.

— Ушла, гадина!

По здравому рассуждению следовало съехать с дороги, остановиться, но он продолжал гнать машину. Таким хулиганским образом он снимал пережитый стресс — не каждый же день с пятого этажа доводится прыгать. К тому же его сильно задевало то, что вот уже второй раз, невзирая на все предпринимаемые им меры безопасности и «шифровку», ему на пятки наступает какая-то озлобленная баба, имеющая к нему совершенно непонятные и ничем не обоснованные претензии. До кучи, еще и все карты путает: то видеозапись умыкнет, то пойманного им убийцу отпустит. Мало того, еще и грохнуть хочет. Одним словом, «всю малину портит», как сказал бы Павел Игнатьевич.

— Кто же ты, черт побери, такая? — втопив педаль газа в пол и выскочив на крайнюю левую полосу, завел сам с собой диалог Ларин. — Мотоцикл водишь, как прожженный байкер. Стрелять толком не умеешь. Идиотскую бандану с идиотскими надписями носишь. Выглядишь, как студентка первого курса филологического факультета. Ублюдками всех называешь. Про какую-то месть тому жлобу сказала.

Меня чуть не замочила, причем дважды. Да ты, девонька, просто охренела, — никак не мог успокоиться он.

Обогнав вереницу машин. Андрей резко свернул на правую полосу, подрезав мини-вэн, в котором ехало целое семейство: муж, жена, трое детишек, — и сбавил скорость. Водитель, успевший вовремя притормозить, тут же засигналил, заморгал фарами гонщику на «БМВ» — мол, что творишь, аварийную ситуацию создаешь? А его дочурка даже приспустила боковое стекло и, оттопырив средний палец правой руки, показала Ларину красноречивый международный жест, послав того в известном всем направлении.

— Ты права, девочка, туда мне и дорога, — поняв, что разошелся и в любой момент может наломать дров. Андрей свернул на прилегающее к кольцевой автодороге шоссе, съехал на обочину и заглушил двигатель.

Энергичная музыка смолкла. Ей на смену пришла тихая и мелодичная. Откинувшись на спинку водительского сиденья, Ларин прикрыл глаза и начал подпевать Утесову. Все-таки любимая музыка, особенно в моменты жесткого депрессняка и стресса, способна творить чудеса, действуя не хуже всяких там разрекламированных антидепрессантов и успокоительных. А потому после прослушивания всего двух композиций Андрей пришел в себя. Стал уравновешенным, рассудительным, спокойным, как удав.

— Значит, что мы имеем? — прикинул Ларин, убавляя громкость на магнитоле. — Повешенного Виктора, которого убил неизвестный бугай, которого, в свою очередь, отпустила эта придурковатая девица.