Сергей Зверев - Наследство хуже пули

На провалившемся диване с отломанными боковинами и треснувшей на спинке материей лежал старик. Запах того, что уже почти впиталось в дощатый выщербленный пол, не оставлял сомнений в своем происхождении. Это была не кровь. Старик то ли спал, то ли был без сознания. Понять точно было невозможно, поскольку рядом с ним на полу находилась полупустая бутылка с жидкостью, чей цвет также не препятствовал установлению истины. От деревенского самогона с одинаковой быстротой можно как уснуть, так и внезапно отключиться, что сном, по своей сути, уже не является.

Посреди комнаты лежал перевернутый чайник без крышки. Но самой главной достопримечательностью был не он и не сопящий дед.

В углу полусидя-полулежа расположился мужчина лет пятидесяти – если судить по вискам, побитым сединой. Более судить было не по чему, так как лицо второго живого человека представляло собой чудовищную маску. Кожа от него отставала лоскутами, пузырилась волдырями там, где были еще живые участки плоти, а обваренные веки напоминали вывороченные глазные яблоки.

Но это был живой человек. Он дышал. Он стонал и богохульствовал – если только Метлицкий правильно переводил с английского «бич» и «фак».

Впечатленный увиденным, Метлицкий посмотрел еще через плечо, туда, где он заметил ноги, вытянутые по направлению к центру комнаты…

В углу, слева от входа, лежал третий мужчина. Гораздо моложе этого обезображенного и одногодок того обезображенного, что до сих пор пребывал без чувств во дворе. Между бровями самого спокойного из встретившихся здесь Метлицкому незнакомцев зияло пулевое отверстие, и было ясно, что он-то точно ничего вспомнить и рассказать не сможет.

– Вы что здесь, с ума посходили? – шепотом изумился Метлицкий. – Да что здесь происходило, черт вас побери?!

И с этими словами он подошел и носком ботинка ткнул сопящего старика. Тот пожевал губами, глаза открыл, однако разума в них майор не заметил.

– Это Фомин, – сказал Бабушкин, которому надоело стоять на улице и смотреть на подбитого молодчика. – А этого… первый раз вижу. И, дай бог, в последний раз. Что с ним?

– Вы у меня спрашиваете?

Перевернув Вайса на спину, Метлицкий уставился ему в лицо яростным взглядом.

– Вызывайте «Скорую», Бабушкин, быстро, – смахнув с дивана засаленную подушку, майор подложил ее под голову хрипящему начальнику безопасности «Хэммет Старс» и склонился над ним. – Кто здесь был?

– I do not talk in Russian… [7] Я не разговариваю на русском ( англ. )

В глазах Метлицкого сверкнул хищный огонек.

– You the American? What is your name? [8] Вы американец? Как ваше имя? ( англ. )

– Find Martenson… [9] Найдите Мартенсона… ( англ. ) – просвистел сквозь ошпаренные губы Вайс.

– Что он говорит? – Бабушкин страшно сожалел, что плохо учил английский. Метлицкого с его отвратительным английским он считал за полиглота. – О чем он рассказывает?

На диване смачно сопел старик Фомин. Общая картина потрясала воображение.

– It has made… Mart… enson? – Лицо майора приобрело землистый оттенок, когда он заметил едва заметный кивок. – And where the woman?

– The woman was stolen by he…

– Не молчите же, Метлицкий! – вскричал Бабушкин. – О чем вы с ним толкуете?!

– Он говорит, что этого убил Мартынов. Он же, Мартынов, похитил женщину. Я так полагаю, что мы с ним о Макаровой говорили… – рубоповец тяжело поднялся и отошел к окну.

– Спросите у него, когда Мартынов вышел из дома! – заводился Бабушкин, совершенно не замечая того, что Вайс давно был без сознания. Схватив за шиворот Фомина, следователь встряхнул его и отпустил сразу, едва тот разлепил веки. – Куда ушел Мартынов?

Фомин был готов потерять сознание вторично, но вовремя заметил знакомое лицо.

– Бабушкин… Что ж ты, мать твою, Бабушкин, так медленно ездишь? Тут народ убивают, а он задницу от кресла оторвать не может! Мало я тебе ее драл за яблоки в саду!

Через десять минут все события были реконструированы. Пониманию следователя и опера предстала картина вполне правдоподобная, хотя и чуть деформированная.

– О том, как Фомин дрался с Мартыновым и пытался выбить из его рук чайник, можешь забыть, – посоветовал Метлицкому ордынский следователь, – как бил по руке Вайса, чтобы отвести выстрел, – тоже. В остальном похоже на правду. «Вареный» вошел в дом с этим парнем, потом вошел Мартынов. «Вареный» убил парня… не могу понять, зачем… после чего собрался стрелять в Мартынова. Тот врезал ему чайником и стал собирать бумаги. Больше ничего дед не помнит. Женщину он не видел. Подробности узнаем у побитого во дворе и этого американца. Но пускаться в погоню за Мартыновым я не стану, – отведя майора в сторону, Бабушкин понизил голос. – Мое присутствие здесь будет оправданно. Я направлялся для допроса по своим делам и услышал крики – зашел. Твое присутствие не будет оправдано ничем. Сейчас я вызываю своих и жду, ты же выйди на дорогу и попробуй найти следы. Пыль на дороге толщиной с дециметр. Машину Мартынов не взял, значит, отправился пешком. Не может быть, чтобы его следов не осталось – не более десяти минут прошло…