Сергей Зверев - Наследство хуже пули

Сейчас же на нем был строгий костюм от Армани, и сидели они не в его кабинете, а в мерцающем огоньками интерьера кафе.

Постоянно оглядываясь, Мартынов привлекал к себе внимание, и это обстоятельство заставило Холода улыбнуться и, дотянувшись через стол, хлопнуть товарища по плечу.

– Здесь не бывает ментов, – успокоил он, догадавшись о причине беспокойства старого друга, – в дверях такой «фейс-контроль», что только чудо может завести сюда «красного».

Разлив виски по пузатым стаканам, он пробурчал:

– Да, дела… Значит, ты летел сюда за сыном боксера Малькова, а потом вдруг выпал из истории и сейчас не помнишь, нашел его или нет. Скверно…

– Скверно не то, что я не помню, – Мартынов приложил руку к брови и поморщился. – Как и что мне теперь говорить Малькольму? Что я тут нечаянно потерял память – не знаю, по какой причине… В этот лепет не поверят даже в колонии для малолеток, Сема. А я делал дело стоимостью в десять миллионов долларов и сейчас даже представления не имею – доделал я его или нет!

– Тебе нельзя звонить Малькольму, – подумав, сказал Холод. – Тебе вообще нельзя возвращаться в Штаты. До тех пор, по крайней мере, пока ты не просветлеешь.

Мартынов был уверен в этом и без подсказок. Придя к Малькольму, он обрекал себя на погибель. Уехать за десятью миллионами и вернуться без них с глупым объяснением провала памяти – это по меньшей мере несерьезно. Малькольм не верил и в более изысканную ложь. В любом случае сроки розыска Малькова-младшего уже вышли, так что лучше действительно осесть здесь на пару лет, понять, что случилось за десять дней этого года, а уже после принимать верное решение. Если задачу Малькольма, президента «Хэммет Старс», он все-таки выполнил, то отсутствие и молчание потом объяснить будет легко. В стране медведей срок можно схлопотать даже за плевок в сторону Кремля. В это Малькольм поверит. Можно будет еще и моральные издержки попросить возместить. Но появление в Вегасе сейчас со словами «Ну, как там у нас дела?» граничит с безумием. Если дела «никак», то от него, Мартынова, даже ремня не останется.

– Ты с кем в эти дни заводил связи? – встрепенулся Холод, а потом, поняв, что сказал глупость, обмяк: – А, ну да, конечно… Помнил бы ты, так и не было бы этого разговора… Может, с бабой какой, а?! – снова попытался он подкинуть другу зацепку…

– Не помню я ничего, Сема, хоть убей… Дичь какая-то. Со мной однажды такая беда была в Нью-Йорке. Я тогда с двадцаткой баксов в негритянском квартале оказался… В больнице заверили: через неделю все вспомню. И вспомнил! А сейчас, я думаю, мне так нужно поступить… Ты сможешь перекинуть часть моих средств из зарубежных банков в новосибирские и слепить мне чистые документы?

– А что, это трудно? – не понял Холод. – Могу сегодня же перекинуть, а справить можно и завтра. Только тебе не один комплект документов нужно, а как минимум два. Пара паспортов, пара водительских удостоверений, пара… А что ты, собственно говоря, задумал?

Мартынов вяло глотнул виски и обратил свой взор к эстраде, где пела какую-то песенку певичка без голоса.

– Мой путь к Малькову закончился в Ордынске. Значит, отсюда и нужно начинать. В обратной последовательности. Ты переведешь треть моих сумм с Каймановых островов в НовосибирскВнешторгбанк, а я устроюсь где-нибудь неподалеку от поселка, скажем, в том же Шарапе, коль скоро ты его упомянул в воспоминаниях. Клянусь, понятия не имею, кто такой Хорьков и какую роль он играл в моей истории, да только если я просил найти его, ты правильно сделал, что нашел. Может быть, он мне поможет вспомнить, – Андрей помолчал, продолжил: – Я еще в Америке дал себе слово – если вернусь, устроюсь где-нибудь в тихом месте, обзаведусь парой катеров, снастями и буду катать туристов на рыбалку. Кажется, сейчас самое время реализовывать мечту.

– Так, значит, за сбычу мечт? – поднял рюмку Холод.

Мартынов отреагировал неадекватно.

– Жалею сейчас, что не посвятил тебя в дело, когда был в норме. Все вопросы бы отпали. А сейчас… Сейчас я боюсь одного. Мне нужно будет постоянно искать людей, с которыми свела судьба за эти девять дней. Они все где-то здесь – в Новосибирске и Ордынске. Через Новосибирск я нашел Ордынск, значит, наследил и в столице Сибири. Мне нужно снова искать этих людей и идти по старому следу… Проблема в том, что меня узнает каждый из них, я же не узнаю никого. А вдруг кто-то из них захочет мне по башке настучать… И в тот момент, когда будет секунда, для того чтобы первым ударить, я потрачу эту секунду на улыбку и «здравствуйте». – Поразмыслив, Мартынов посмотрел на Холода. – Слушай, друг, а что здесь случилось знаменательного за те дни, что я не помню?