Андрей Воронин - Инструктор. Глубина падения

– Да они все равно тебя достанут! – вызверился Лева. – Ты Паршина не знаешь! Он, если что захочет, из-под земли выкопает, а тебя зароет!

– Я понял, – сказал Забродов, доставая из шкафа ремень и профессиональным узлом связывая Леве за спиной руки. – Только не пойму, чего ты так стараешься. Паршину книга нужна, пусть и добывает ее.

– Да это Машка хотела ему сюрприз сделать. Она мне солидные деньги обещала, если книгу добуду, – сказал Лева. – Она тебе поверила. Решила, что ты действительно книгу в банке хранишь. А банк этот… Мужа ее этот банк. Им раз плюнуть было бы книгу из ячейки выудить… А я тебе не поверил. Я почему-то был уверен, что она у тебя дома. Вот и подцепил. Мне бы за нее и Машка, и Паршин отвалили ого-го…

– А зачем тебе деньги? – поинтересовался Забродов.

– Надо! – буркнул Лева. – Девушке своей подарок хочу сделать…

– Ладно, там внизу такси ждет, – махнул рукой Забродов. – Пистолет и книгу я у тебя изымаю. Сумку с аппаратурой до машины донесу. И руки там развяжу. Пошли, герой-любовник!

Водитель удивленно взглянул на то, как Забродов, осторожно положив на заднее сиденье сумку с аппаратурой, размотал затянутый у парня на руках ремень, но ничего не сказал.

Когда такси скрылось за поворотом, Забродов присел на лавочку и задумался. Книгу действительно стоило на эти три дня занести на хранение в банковскую ячейку. В любой банк, кроме банка «Лот». Или придумать что-нибудь понадежнее…

Эдвард Паршин, несмотря на то что к своим сорока пяти выглядел достаточно солидно – у него даже чуть округлился животик и появились залысины, – в своем кругу не просто богатых, а очень богатых людей слыл экстремалом. Горные лыжи, дайвинг, купание в проруби… Все это он делал напоказ, позируя перед видео– и фотокамерами. Но даже не все самые близкие его знакомые знали о его тайной страсти. Эдвард Паршин был игрок. Ничто так не повышало содержание адреналина в его крови, как игра. К картам, покеру, он пристрастился, еще будучи студентом Бауманки. А к началу девяностых, когда в Москве появились первые казино, он уже был достаточно богат и мог позволить себе не только выигрывать, но и проигрывать большие суммы денег. Завсегдатаи казино все же считали его везунчиком. И Паршин, никому не афишируя, был уверен, что ему везет потому, что с каждого выигрыша половину он, не задумываясь, отдавал на благотворительность.

Когда казино всегда было рядом, Паршин, имея достаточно сильную волю, отправлялся туда лишь после того, как заключал очередную сделку. Но зато, как говорится, отрывался по полной. «Сделал дело – гуляй смело!» – эту русскую народную пословицу выучили все его зарубежные партнеры, которых он часто тоже приглашал расслабиться в казино. Для Паршина всегда находилось местечко в ВИП-зале.

Каждый раз он выбирал для себя лишь один вид игры. Иногда делал ставки, иногда играл в покер, иногда отдавался во власть какому-нибудь «однорукому бандиту». Паршин мог забыться и зависнуть в казино на сутки. Но потом сам приходил в себя и будто выплывал из-под воды или возвращался из космоса.

В ВИП-зале всегда была возможность пообщаться со звездами шоу-бизнеса, которые не только выступали перед завсегдатаями, но и сами садились за игровой стол. Господин Паршин отлично знал, что весь шоу-бизнес с тех самых лихих девяностых цветет и пахнет благодаря доходам казино, владельцы которых щедро одаривают взошедших и восходящих звезд эстрады.

И когда дикторы телевидения с придыханием сообщали, что сама Примадонна проиграла 200 тысяч долларов, Паршин лишь качал головой и скептически хмыкал:

– Ну-ну…

Да и с женой своей будущей, Машей, Паршин познакомился в одном из московских казино. Она, тогда молодая, но очень дотошная журналистка, пришла в казино, чтобы сделать очередной репортаж о том, как игра затягивает вполне благополучных людей в трясину порока. От нечего делать он даже научил ее играть в рулетку. Ее довольно резкий, можно даже сказать, едкий репортаж имел много отзывов. Люди писали письма, просили избавить их от увеселительных заведений. А когда отдельные голоса в конце концов слились в единый дружный гул возмущения, казино в Москве закрыли. Парадокс, но Маша к тому времени с его подачи уже сама распробовала и полюбила игру и как-то незаметно стала его законной супругой.

Теперь, чтобы расслабиться и поиграть, приходилось отправляться или в одно из подпольных заведений, вход в которое был замаскирован под холодильник на кухне какого-нибудь московского кафе, или лететь вглубь России, а то и в соседнюю Беларусь. Опробовав все, Паршин решил, что выгоднее летать в Беларусь. Перелет был недолгим, и можно было использовать один из самолетов их компании. Кормили в Минске классно, народ был тихий, а тех, с кем было интересно вести игру, хватало.