Андрей Воронин - Инструктор. Глубина падения

Сомов в общем-то понимал, почему Мария Паршина стала любовницей Герасимова. В отличие от начинающего оплывать и отпускать животик господина Паршина, жгучий брюнет Герасимов следил за собой, был подтянут и даже накачан. Модный черный костюм сидел на нем как влитой, а резкие черты лица и острый, чуть жесткий взгляд карих глаз выдавал в нем твердый характер и ум.

Его кабинет был так же аскетичен, как и он сам. Белые стены и жалюзи на окнах, молочного тона плитка на полу и черная, с блестящими металлическими деталями мебель – полки, шкаф, тумбочки, стол, стулья, мягкое кожаное кресло, в котором он восседал.

Как только Сомов вошел в кабинет, Герасимов встал из-за стола и протянул ему руку. Когда тот, взяв стул, подсел к столу и еще только собирался с мыслями, Герасимов вдруг неожиданно сам взял инициативу в свои руки:

– Как хорошо, что вы пришли! У меня к вам есть дело.

– У меня тоже к вам есть дело, – ответил Сомов. – Но я вас слушаю.

– В общем, одна женщина оказалась в беде. И нужен хороший адвокат. Я хотел бы вас просить помочь мне, – волнуясь, произнес Герасимов. – Конечно, все будет оплачено.

– И кто эта женщина? – уточнил Сомов, догадываясь, но еще не веря своей удаче.

Герасимов на минуту задумался и, заметно смутившись, сказал:

– Это Мария, Мария Паршина.

– Жена владельца компании «Серебряные крылья» Эдварда Паршина? – уточнил Сомов с серьезным видом. Теперь главное было не выдать, что он занимается этим делом.

– Да, – кивнул Герасимов.

– Я слышал что-то в новостях, – признался Сомов.

– Она попала в беду. И без хорошего адвоката здесь не обойтись.

– Но возможно, – сказал Сомов, стараясь выказать безразличие к предложению, – ее муж, господин Паршин, уже нанял хорошего адвоката?

– Нет, – уверенно покачал головой Герасимов. – Еще неизвестно, не подставил ли он ее специально…

– Как? – вполне искренне удивился Сомов.

– Я через своих людей интересовался. Все обвинение пока что строится на показаниях уголовника, который утверждает, что это Мария Паршина заказала ему убить эту даму. Поэтому ее и взяли под стражу. Странно, каким образом она оказалась на месте преступления! Ей было абсолютно невыгодно ввязываться в это дело. Она была заинтересована, чтобы застать Паршина с любовницей, зафиксировать, так сказать, факт измены. У них с Паршиным брачный контракт, и в случае измены одного из супругов две трети совместно нажитого имущества переходят второй стороне. Плюс дом, машина…

Господин Герасимов говорил настолько эмоционально, что Сомов лишь покачал головой. А когда тот наконец остановился, адвокат с довольно едкой усмешкой, заметил:

– Вы так уверенно говорите… Уж не знаю, что и думать…

Герасимов вдруг осекся. Очевидно, он вспомнил, что он в свое время информировал Сомова о том, что у него была связь с Марией Паршиной.

А Сомов, почувствовав свое превосходство, продолжил:

– Помните, я когда-то предупреждал вас о том, что с адвокатом, как и с врачом, нужно быть абсолютно откровенным. Мария Паршина была вашей любовницей?

– Да, – смутился Герасимов. – Но, как вы понимаете, эта информация…

– Эта информация нужна только мне и никому больше.

– Она мне была больше чем любовница. Мы с ней собирались пожениться, – сказал Герасимов и покраснел.

– Понятно… – глубокомысленно произнес Сомов.

– Только я вас очень прошу, – решительно сказал Герасимов, – не предавать эту информацию огласке.

– Илья Ильич, адвокатская тайна бывает более надежна, чем врачебная, – сказал Сомов и добавил: – Но вы со своей стороны должны будете рассказать мне все, что знаете.

– Хорошо… – согласился Герасимов и уточнил: – Так вы согласны помочь мне? Вы будете защищать Машу в суде?

– А у меня есть выбор? – пожал плечами Сомов.

– Я вам заплачу, хорошо заплачу, – обнадежил Герасимов.

– Разберемся… – задумчиво сказал Сомов, не ожидавший такого явно в его пользу поворота событий. И у него появился новый план и способ расчета, который он решил озвучить в конце разговора.

– Вы спрашивайте, спрашивайте. Я готов ответить на любой ваш вопрос, – с готовностью предложил Герасимов.

– Скажите, следователь, который ведет дело об убийстве этой дамочки, к вам не обращался? – поинтересовался Сомов.

– Нет, – покачал головой Герасимов и, побледнев, спросил: – А что, может?

– В принципе, нет. Если, конечно, Марии не придет в голову вас сдать, – сказал Сомов и пристально взглянул на Герасимова.