Андрей Воронин - Инструктор. Глубина падения

– Да-да, Митя! – опомнилась женщина и послушно пошла вместе с Забродовым.

Митя спал. Забродов разложил кресло-кровать и постелил Грановской тут же.

– Может, чаю хотите? – предложил он.

– Нет-нет. Я сразу спать. Завтра с самого утра поеду к Дмитрию Павловичу в больницу…

Илларион Забродов пошел на кухню, заварил чай. Прежде чем достать из тайника и отдать Грановской папку, а это нужно было сделать обязательно, он должен был продумать все возможные последствия. Возможно, стоило сначала самому ознакомиться с находящимися у него документами.

Сказав Грановской о том, что о местонахождении папки с документами знает только Дмитрий Палыч, Забродов надеялся на то, что, если в квартире старика кто-то действительно успел установить «жучки», его слова могут защитить и Еву с Митей, и старика Грановского от посягательств. Его теперь должны будут жалеть и лелеять. Но, очевидно, что-то он не рассчитал или недооценил, с кем имеет дело.

Не успел он допить чай, как в прихожей зазвонил телефон. Забродов так боялся, что звонок может разбудить его гостей, что, только нажав вызов, понял: телефон не его, а Грановской, которая оставила его на тумбочке у двери.

– Простите, вы, очевидно, родственники Грановского, – послышался в трубке взволнованный, какой-то сдавленный женский голос. – Здесь ваш телефон против его фамилии написан. А я не могла вам не позвонить… Я должна была вас предупредить…

– Да, говорите, я слушаю… – сказал Забродов, зайдя на кухню и прикрыв дверь.

– Вашего дедушку убили! Они хотели у него что-то узнать. Но он умер… И я слышала. Я должна была вас предупредить! Они сейчас едут к вам!

Телефон резко отключился.

Забродов попытался набрать номер, который высветился на дисплее, но абонент был недоступен. Будь у него помощник, Забродов тут же отправился бы в больницу. Похоже, что звонившей женщине тоже угрожала опасность. Но он был один. И в его квартире оставались Ева и Митя, которых тоже нужно было защитить. К тому же у него была прекрасная возможность встретиться наконец с теми, кто проявляет повышенный интерес к документам Грановского. Поэтому Забродов проверил пистолет и, поглядывая в глазок, отпер замок. Он хотел пройти в квартиру Грановского, чтобы там встретить непрошеных гостей, но не успел. Свет на площадке резко погас, послышались шаги поднимавшихся по лестнице людей. Забродов отлично читал по шагам. И теперь, прислушавшись, понял: их было двое. И это были сильные, уверенные в себе мужчины.

Больше всего в Европе Марго напрягало то, что постоянно приходилось встречаться с арабами, количество которых, как ей казалось, увеличивалось в геометрической прогрессии. Она выросла, можно сказать, в самой толерантной из всех бывших республик Союза, в Беларуси, и у нее не было к женщинам в хеджабах и смуглым мужчинам со светящимися, как угольки, черными глазами ненависти или неприятия. Она их просто боялась. Ей было страшно представить, что, когда у нее появятся дети, они вынуждены будут учиться в одном классе с мигрантами из арабских стран. А ведь в Осло, например, как пишут, в некоторых классах всего десять процентов коренных норвежцев. Ганс Крафт, ее муж, лысеющий бизнесмен средней руки, тот вообще их на дух не переносил. Когда она переехала к нему в Мюнхен и они поженились, эта проблема здесь особо не стояла. А сейчас… А сейчас вот она купила себе билет на поезд до Москвы. В женский вагон, женское купе. И оказалась один на один с угрюмой молодой женщиной в хеджабе, которая, как она поняла, лишь чуть-чуть говорила по-английски.

Конечно, лучше было бы лететь из Мюнхена в Москву на самолете, но тогда бы Крафт выследил ее на раз-два. А так есть надежда. Пока он подписывает свои контракты где-то в Штатах, ей нужно добраться до Москвы и предупредить Эда о возможной опасности.

Марго сама еще точно не знала, что может предпринять Крафт, который каким-то образом узнал о ее связи с Паршиным. Но тот должен был знать о существовании интимных фотографий, которые так взбесили Крафта, и по возможности себя обезопасить.

Все эти дни она пыталась и никак не могла дозвониться до Паршина и, по правде, даже волновалась, что же произошло.

После их встречи в минском казино, куда Паршин прилетел из Москвы расслабиться, они вместе провели незабываемую ночь у нее на квартире. А утром, пока она принимала душ, он куда-то исчез и упрямо не отвечал на ее звонки.

Крафт позвонил и просто-таки потребовал, чтобы она немедленно вернулась в Мюнхен. А там устроил просто дикий скандал. Он швырнул на стол пачку сделанных в квартире, где они были с Паршиным, фотографий и заорал: