Андрей Воронин - Инструктор. Глубина падения

– Паршин летит в Рио-де-Жанейро? – удивилась Мария, стараясь высмотреть среди пассажиров своего мужа.

– Да вон он, в бакенбардах, – указал Забродов.

Мария, хотя и не сразу узнала мужа, не выдержала и громко крикнула:

– Эд! Ты куда?! А я?!

Паршин, наверное, не ожидал этого, чисто интуитивно дернулся и повернулся в сторону Марии. И тут же сзади к нему вместе с Михаилом подошли люди в форме.

Но Паршин, похоже, не собирался сдаваться. Он, бросив в них чей-то чемодан, рванул в противоположную сторону и, перескочив через турникет, побежал по коридору.

Забродов бросился за ним. Но тут Эдвард Паршин как раз поравнялся с дверью. Он хотел было выскочить на улицу, но раздался выстрел, и Паршин упал.

– Кто?! Кто стрелял?! – закричал Забродов.

– Я, – сказала, отбросив чадру, Елена. – Теперь можете меня арестовать.

– Но он нам нужен был живым, – покачал головой Забродов.

– А мне – мертвым, – жестко ответила Елена.

Мария Паршина, сделав несколько шагов, потеряла сознание.

Из аэропорта Илларион Забродов ехал один. И поэтому, конечно, сначала завернул к Герасимову. Удостоверение сработало, и Забродов беспрепятственно вошел к нему в кабинет, где на специальном столике стояли букет чайных роз, открытая коробка конфет, шампанское, кофе, чай… А на столе у самого Герасимова лежала та самая книга «Тысяча и одна ночь».

Герасимов сначала возмутился и попытался кричать:

– Кто впустил?! По какому праву?!

Но и здесь удостоверение, а также решительность Иллариона Забродова сыграли свою роль.

Когда Забродов протянул руку, чтобы забрать книгу, Герасимов вдруг побледнел и промычал:

– Вы подадите на меня в суд?

– Да нет, живи пока! – ответил Забродов. – Но помни, что ты, библиофил, теперь у меня под колпаком.

– Хорошо… Я понял… – пробормотал Герасимов и совсем некстати предложил: – Может, кофе, чай?

Забродов лишь покачал головой и сказал:

– Мария сейчас, наверное, в больнице. Ее ранили. А муж ее убит. Думаю, конфеты и цветы лучше отвезти в больницу.

– Какая Мария?! – не зная, как реагировать, попытался играть Герасимов.

Забродов лишь покачал головой и сказал:

– Паршина, Мария Паршина. Ваша любовь или любовница. Как кто называет.

Герасимов лишь еще больше побледнел и опустился в кресло.

Через несколько минут Илларион Забродов был уже в редакции «Сноба». Он не стал сразу обрушивать на Еву Грановскую все новости и лишь сказал, что Мария подъедет в другой раз.

Самому ему, конечно, было весьма лестно увидеть себя на фоне библиотеки, весьма импозантного и представительного. Такой журнал было бы не стыдно показать и той женщине, которая терпеливо ждала его на выходные или в отпуск. Но она любила его такого, какой он есть. Без всякого глянца. А вот полковнику Мещерякову такая реклама вряд ли бы понравилась. Поэтому Илларион Забродов, узнав, что журнал без подписи Марии Паршиной в печать сдавать не будут, твердо решил упросить заменить эту публикацию чем-нибудь другим. Он даже сам готов был написать статью под псевдонимом.

– Мы вот фотографии для вас подготовили, – сказала Ева Грановская, подавая Забродову конверт. – На память.

– Да, – кивнул Забродов, вспомнив, какой разгром учинили в его квартире люди Герасимова, искавшие у него книгу «Тысяча и одна ночь». – Я теперь по этим фотографиям буду воссоздавать порядок.

Однако наведением порядка он смог заняться лишь через дня три.

Много времени ушло на формальности, чтобы Марии Паршиной вернули вещи убитого мужа. В портфеле, как они и предполагали, была его папка. Вторая папка оказалась в сумке, которую Елена, выйдя в аэропорту, оставила в машине. Положив два листочка с цифрами, они долго мучились, пытаясь понять их суть. Набирали номера мобильных, пробовали составить коды, пока однажды Митя, который во дворе научился играть в какую-то игру с цифрами, увидев на столе два листочка, не провел стрелочки с верхнего листочка на нижний.

На верхнем было написано: 389065. На нижнем значилось: 210734. Вместе получалось 231809703645.

Это был счет. Счет на предъявителя.

Название банка они нашли в ежедневнике у Паршина. Едва ли не каждый день он писал его и цифры, пытаясь вспомнить те, что были написаны у Грановского.

Через некоторое время Ева Грановская и Мария Паршина, как полноправные наследницы, смогли снять всю причитающуюся сумму. Грановская сделала все возможное, чтобы смягчить наказание Елене. По ее просьбе она отыскала дочь погибшего в Сирии парня и даже добилась, чтобы ей разрешили ее удочерить. Митя был не против появления в их доме сестренки. Мария Паршина тоже участвовала в воспитании девочки. А когда наконец появилась возможность пользоваться деньгами, Мария и Ева, не сговариваясь, открыли счет на имя Кати – так звали девочку.