Платон Обухов - Спарринг со смертью

Главным козырем, конечно, была скорость. Двенадцать узлов, то есть более двадцати двух километров в час, — это очень даже ничего. Им хватит ночи и первой половины следующего дня, чтобы пробиться в Турцию.

Все посмотрели на Зотова.

— Хорошо, я дам денег, — он тут же сделал шаг навстречу, — но на что вы собираетесь заправляться и покупать продукты?

Вопрос, что называется, был не в бровь, а в глаз.

— И вообще, как вы собираетесь начинать новую жизнь? — не унимался Зотов. — Нина снова пойдет торговать своим телом, Лена будет побираться, я воровать, Виктор бить морды на ринге. Вам это надо?

— Давайте поговорим с продавцом, может, он и уступит? — предположил Быков.

— Кто пойдет? — поинтересовался Зотов.

— Молодые, — предложила Лена.

— Нина несовершеннолетняя, а Ромке светиться не с руки, — резонно заметил Виктор.

— Надеюсь, никто не возражает, если яхту оформим на имя Лены? — Зотов глубоко вздохнул и выложил на стол заначку.

— Тогда надо брать и Лену? — Быков обнял женщину.

Все понимали, что с переездом будет проблема, но Басова была единственной кандидатурой для данного дела. Только она могла засветиться, и даже если налоговая спросит: „Откуда, мол, такие деньжищи?“ — она могла объяснить тем, что продала квартиру и решила жить на воде.

— Но как вы собираетесь управляться с ней? — Невысокий коренастый мужчина с бульдожьим лицом недоверчиво смотрел на Лену. — Вы ведь, как я понимаю, не можете ходить?

Зотову этот вопрос не понравился. Он лишь крепче сжал руку Нины и продолжал молча стоять позади покупательницы вместе со своей подругой жизни.

— Вот деньги. — Лена пододвинула пачку купюр на маленьком откидном столике, за которым сидел человек, похожий на бульдога.

Зотов с трудом сдерживал себя: мало того, что он тратит свои бабки, так этот говнюк еще выкобенивается.

— Она наймет команду, — ровно, с тенью недовольства сообщил Зотов.

После чего продавец поспешил поставить свою подпись под договором купли-продажи.

— Мы надеемся, что морские прогулки и морской воздух поставят ее на ноги! — Нина громким поцелуем поздравила Басову с новым приобретением.

Под покровом ночи вся команда перебралась на яхту.

— Время час ночи, — проинформировала Лена. — Может, останемся ночевать здесь?

Никто не стал возражать, тем более что каюта была достаточно просторной и позволяла без труда разместиться в ней. Предыдущий хозяин вывез с яхты всю мебель, поэтому ни о каком комфорте речь не шла. Им хватило двух одеял, принесенных с собой. Парочки, прижавшись друг к другу, заснули.

— Ой! — испуганно вскрикнула Лена.

Сон у всех как рукой сняло.

— Что случилось? Тебе больно? — забеспокоился Виктор.

— Моя нога.

— Что?

— Она дернулась. Я почувствовала ногу.

— Неужели? — Виктор поцеловал лежащую рядом с ним Лену. — Ты не ошиблась?

— Нет никакой ошибки, — прошептала она. Слезы покатились у нее из глаз.

Ромка с Ниной поднялись и поздравили Лену с этим важным событием.

— Доктор говорил, что я не безнадежна. — Лена растирала слезы.

— Все верно, все верно. — Быков поцеловал ее снова. — Просто необходимо время. Ты скоро снова сможешь ходить.

— Это событие непременно надо завтра отметить, — предложил Ромка.

— В обязательном порядке, — согласился Быков. — А теперь давайте спать.

— Еще шампанского. — Зотов поднял бутылку и взглянул на Лену.

Она уже выпила бокалов пять, но ей хотелось еще.

— У нас сегодня два больших события, — Нина встала с фужером в руке, — мы обмываем покупку и отмечаем начало выздоровления Леночки. Предлагаю тост за ее здоровье.

Несмотря на то что все только и пили „за здоровье“, речь нашла поддержку и бокалы были осушены до дна.

— Знаете, я подумала, — Лена опустила глаза и стала вертеть в руках бокал, — если бы не те пограничники, которые били меня и Нину, никакого бы улучшения не было. Они то вытаскивали меня из кресла, то сажали обратно, они делали это очень грубо, мне было больно, но, видимо, в один прекрасный момент у меня там что-то щелкнуло и встало на место, может быть… я так думаю.

За пограничников пить никто не собирался, но скорее всего Лена была права.

После этих слов эйфория сменилась озабоченностью.

— Денег нет, — тихо пожаловался Зотов. — Нам хватит на горючее и провизию, а там мы окажемся с голым задом.

Его слова прозвучали отрезвляюще. Коню было ясно, что нищими им в Турции делать нечего.

— Может… — Ромка никогда никому не предлагал такого в жизни, — возьмем банк или сберкассу какую-нибудь?