Альберт Байкалов - Проклятие изгнанных

– Вы из полиции? – озадачила женщина следующим вопросом.

– Почему вы так решили? – растерялся Виктор.

– Разве нельзя спросить? – взгляд женщины сделался колючим.

– Нет, мы не из полиции, – ответила за него Ольга, которой наскучили нелепые вопросы старушки. – Так вы скажете или нет, кто теперь здесь живет, и вообще, где он?

– Так убили ее, – пролепетала старушка, открывая двери шире. – Анфиса здесь жила… По голове. – Женщина поднесла к губам платок и всхлипнула: – Изуверы!

– Как убили? – захлопал глазами Виктор.

– С целью ограбления, – склонив набок голову, сказала старушка. – Колька это, – она показала рукой вверх. – Наркоман проклятый. Порешил голубушку и сгинул.

– Как сгинул? – не понял Виктор.

– Убег, – пожала плечами женщина.

– А почему двери не опечатаны? – неожиданно вступила в разговор Ольга и провела рукой по приклеенным частичкам бумаги на стыке косяка и дверного полотна.

– Была печать, – закивала женщина. – Только теперь здесь новая жиличка.

– Кто она? – перехватил инициативу разговора Виктор.

– Так кто же ее знает? – развела руками женщина. – Появляется редко, родственница, наверное. Хотя Анфиса всегда говорила, будто одна живет. – Неожиданно лицо ее сделалось испуганным. Она воровато глянула на лестничный марш и, слегка подавшись вперед, перешла на зловещий шепот: – Может, она обманом въехала?

– Все возможно, – не понимая, как можно завладеть чужой собственностью обманом, вздохнул Виктор. – Значит, ее убили с целью грабежа?

– Так и есть! – кивнула бабка.

«Неужели кто-то прознал про тайник, и я опоздал?» – подумал он, а вслух спросил:

– Не знаете, что украли?

– Ты так спрашиваешь, словно знал, что у нее есть, – неожиданно вмешалась Ольга.

– А вы разве не вместе? – подозрительно спросила старушка.

– Вместе, – осуждающе взглянув на Ольгу, кивнул Виктор.

– Известное дело, что украли, – вновь расслабилась соседка. – Сбережения. Она ведь почти ничего не тратила. Ела мало, никуда не ходила. Продукты ей последнее время социальные службы носили.

Поговорив еще с минуту, они распрощались с бабушкой и ушли.

– Ты доволен? – спросила Ольга.

– Это как? – не понял Виктор.

– Удовлетворил свое любопытство? – пояснила она.

– Не совсем, – признался он, размышляя, как быть дальше. Виктор понятия не имел, каким образом теперь проникнуть в квартиру, разобрать стену и извлечь ценности. По всему выходило, что ему снова придется браться за свое старое ремесло. А как не хотелось начинать свою жизнь в России с преступления. С другой стороны, он не видел в этом ничего аморального. В конце концов, спрятанные ценности принадлежат ему. Но ведь не придешь же к людям и не скажешь: «Можно, я разберу у вас стену и заберу вещи, которые спрятал мой прадед?» Сразу сочтут за сумасшедшего либо выставят за порог, а потом все это присвоят. Он – не гражданин России, не знает ее законов, что-то доказать в суде будет сложно. К тому же наверняка начнутся проверки его личности. Документы, которые сделали в Панаме друзья деда, конечно, надежные, но не надо забывать, что в Канаде и США его ищет полиция.

– Куда теперь? – оказавшись на улице, спросила Ольга.

Деревянная церковь была построена на дороге, ведущей от центра села к кладбищу. Со слов «историка», на том месте она была и до революции, но потом сгорела. Сложенное из калиброванного бревна строение, украшенное золочеными куполами, походило на многие те, что видел Матвей за последние годы в небольших российских городах и селах. По-видимому, этот проект получил благословление духовенства и сейчас поставлен на поток. Различались такие храмы лишь незначительными элементами.

Матвей повернул руль и съехал на асфальтированную площадку, вокруг которой были посажены молодые тополя.

– Платки есть? – спросил он у Марты.

– Откуда? – удивилась она. – Иди, мы подождем.

Поднимаясь по ступенькам, Матвей задержался, трижды осенил себя крестом и шагнул было дальше, но тут заметил, что его провожатый стоит, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

– Ты чего?

– Ты дальше сам, – затравленно оглянувшись по сторонам, махнул рукой «историк» и с затаенным страхом покосился на висевшую над входом икону.

– Ты, никак, другой веры? – повеселел Матвей, уверенный, что это не так.

– Что ты такое говоришь? – обиделся мужчина. – Православный я, и, между прочим, еще при Советском Союзе крещен. Не так, как некоторые. Сначала атеистами ходили и партбилетом размахивали, а потом резко в церкви побежали…