Владимир Колычев: Свинцовая совесть

Глеб сам атаковал краснолицего. Тот еще только замахивался для удара, а он уже сблизился с ним и молниеносно двинул его кулаком в подбородок. Можно было ударить в кадык, но это могло закончиться летальным исходом…

Пока краснолицый приходил в себя, Глеб перехватил направленный на него кий, вырвал палку из рук нападавшего и толстым концом нанес ему удар в промежность, снизу-вверх. И тут же сбил подсечкой с ног второго бильярдиста. Но тут на него набросился перепрыгнувший через стойку бармен, да и краснолицый уже оправился от удара. Они попытались взять Дробова в клещи с двух сторон. Одного он ударил толстым концом кия в переносицу, другого вывел из боя точным ударом в шею. Бил он четко, наверняка. Бильярдисты в замешательстве отступили к столу.

Бармен пришел в себя, мутным взглядом уставился на Глеба.

– Ты мясо жарить собираешься? – насмешливо спросил он.

– Ты кто такой?

– Стас мне нужен, который с Вероникой был.

– Не знаю такого.

– Давай на воздух сходим, я тебе мозги проветрю…

Глеб схватил его за грудки, резким сильным движением поставил на ноги. Он был ниже ростом, весил чуть ли не в два раза меньше, чем бармен, но это не мешало ему играть с ним, как кошка с мышкой. Тот даже и не помышлял о сопротивлении. Зачем же тогда вредничать?

– Да скажи ты ему, где этот урод! – прохрипел краснолицый.

Он еще не совсем пришел в себя, но уже начал соображать.

– А тебе зачем Стас нужен? – визгливым голосом спросила у Глеба его подружка.

Дробов сместился чуть в сторону, чтобы девица не смогла зайти к нему со спины. Хоть она и женщина, но всякое ведь может быть…

– Веронику он бросил. Она очень переживает. Найти его не может. Любовь у них.

– А тебе какое дело?

– Вероника моя сестра.

– Морду бить ему будешь? – с каким-то непонятным Глебу злорадством спросила девушка.

Дробов угадал ход ее мысли.

– Буду, – пообещал он.

– Это правильно…

– Что ты несешь? – одернул свою подружку краснолицый.

– А что, со мной он разве не так поступил! Я ему душу свою отдала, а он меня на какую-то Ляльку променял!

– Когда это было!

– Но ведь было! А ты ему морду так и не набил… Ну, чего зенки на меня вылупил?

Девушка показала парню кулак и отжала из него вверх средний палец. А затем снова обратилась к Глебу:

– В Тульчинском он живет. Улица Свердлова, дом восемь.

– Точно?

– Ну, если его там нет, можешь меня трахнуть… Ты на машине?

– Да.

– Поехали, покажу!

– Эй, ты куда? – попытался остановить ее краснолицый.

– Туда!.. Скажи, чтобы Стасу никто не звонил. А то если вы его вспугнете, этот… – взглядом показала она на Глеба. – Он меня трахнет, понял? И ты будешь в этом виноват!

Глеб невесело усмехнулся. Хорошо, если Стас будет дома: и потолковать с ним будет возможность, и до секса с этой дурнушкой не дойдет. Что-то не хотелось приводить ее же собственный приговор в исполнение.

В мужской красоте хорошо разбираются женщины, и, судя по их мнению, Стас действительно что-то собой представлял. Вероника потеряла от него голову, Софа называла его красавчиком. А еще в их пользу свидетельствовала и роскошная блондинка, с которой Стас шел в обнимку.

Он выходил из своего домика, в одной руке у него чемодан, другой он обнимал красотку, чьи каблучки дробно стучали по бетонному покрытию тянущейся к калитке дорожки. Забор штакетный, низкий, и эту парочку Глеб мог разглядеть, не заходя во двор. И девушка хороша собой, и парня можно было назвать красавчиком – правильные и четкие черты лица, жгучий взгляд, белозубая улыбка, спортивная фигура. Да, девушки от таких типов теряют голову.

Софа сидела в машине, она не хотела, чтобы Стас ее видел. Все-таки они, по большому счету, из одной компании, а она, получается, его предала. Но поздно в том уже раскаиваться.

Глеб не форсировал события – подождал, когда Стас выйдет за калитку. Он предполагал первым начать разговор, но парень вдруг протянул ему свой чемодан.

– Не понял, – удивленно проговорил Дробов.

– В багажник уложи, чего тут непонятного? – Парень кивком показал на его машину, стоящую на дороге как раз напротив дома.

– Да как-то не очень понятно.

– А разве ты не такси?

– Я не машина, я человек. Я не могу быть такси.

– Я не в том смысле…

– И я не в том смысле. Я поговорить с тобой приехал. Насчет Вероники, – Глеб многозначительно глянул на блондинку, которая смотрела на него с недовольством, чуть оттопырив нижнюю губку.