Сергей Зверев - Пираты государственной безопасности

Машина плавно тронулась, влилась в поток и поплыла по московским улицам.

– Вы – мент? – Я ощупывал голову и отирал кровь.

– Я такой же мент, как ты – профессор медицины, – засмеялся мужик. – Да не трогай ты голову – она цела. Это кровь парня, организовавшего побег.

Оставив черепную коробку в покое, я только теперь обратил внимание на кавказский акцент собеседника.

– Откуда вы знаете, кто организовал побег?

– Я знаю все, – серьезно ответил он. И уточнил: – Или почти все.

– Кто же вы на самом деле?

– Можешь считать меня своим спасителем.

– А что с тем… парнем?

– Он мертв. Машина ударилась о столб левым бортом. Так уж получилось…

Ехали долго, трепались ни о чем, я кисло улыбался, пучеглазый кавказец был доволен, то ли мной, то ли собственным странноватым остроумием. В общем, куда-то ехали.

Глаза давно привыкли к полумраку, и мне удалось разглядеть хозяина представительского авто. Он был светлокож, рыжеват и на первый взгляд запросто сошел бы за коренного жителя средней полосы России. Кавказские корни выдавал приличный акцент и свойственная горцам жестикуляция, сопровождавшая почти каждую фразу.

Где-то под конец получасовой беседы он между делом представился:

– Можешь называть меня Заурбеком. Кстати, давай на «ты». Но только наедине! При подчиненных прошу соблюдать субординацию.

– Ладно, договорились, – пожал я плечами. – Я – Евгений. При подчиненных – Евгений Арнольдович.

– Ты мне определенно нравишься, – вновь хохотнул он. – Только представляться незачем – я все про тебя знаю.

– Так уж и все? – недоверчиво покосился я на него.

– Все, кроме личной жизни. Она меня не интересует.

– А что интересует?

– В первую очередь твои профессиональные навыки. Я хочу предложить хорошую работу. Твою любимую работу, которую ты едва не потерял, попав под следствие.

– ?

– Да-да, ты не ослышался. Я готов предложить хорошо оплачиваемую работу, связанную с морскими путешествиями.

Я возразил. Дескать, никогда не занимался круизным бизнесом и вообще остаюсь в душе пионером, ненавидящим анархический капитализм. Однако все мои аргументы, указывающие на то, что пироги должен печь пирожник, а сапоги тачать сапожник, оппонентом были тотчас признаны упадническими.

– Я предлагаю сугубо мирное дело! – всплеснул он руками. – Мирное и хорошо тебе знакомое!

– Советский Союз тоже был мирным государством, но кидать гранаты детей учили со школы, – пробурчал я в ответ.

Собеседник засмеялся и панибратски хлопнул меня по спине:

– Мы сработаемся! Мы снарядим с тобой уникальную экспедицию, отправимся в далекие путешествия и займемся изучением морского дна. Отыщем несметные сокровища и станем самыми богатыми людьми…

Говорил он долго и горячо. Порой уверенность, с которой Заурбек излагал свои фантазии, пугала и настораживала. Но он не останавливался…

«Да-а, – незаметно вздыхал я, поглядывая в окно на проплывающие мимо спальные районы. – Если бы моему новому знакомцу посчастливилось родиться в Индии, то он, несомненно, стал бы живым богом и основателем какой-нибудь секты, наставляя на «путь истинный» других ненормальных. Проповедовал бы отречение от здравого смысла в пользу шизофренических фантазий и банального идиотизма. Уверен, что личным примером он затмил бы все бредни остальных индийских культов про белых слонов, рожающих из костреца демонов».

Российская Федерация,

морской порт Новороссийска

Неделю назад

Никто не знал точной даты выходы из порта торгового судна «Капитан Федосеев». Никто, кроме узкого круга ответственных должностных лиц, по неизвестным причинам хранивших молчание.

«Федосеев» представлял собой старенький твиндекер, с единственной надстройкой в корме и скромными по современным меркам характеристиками. Чаще всего, забив трюм пакетированными грузами, он курсировал по Черному и Средиземному морям, но иногда выпадали и дальние рейсы через Атлантику. Вот и на сей раз заслуженному трудяге предстояло пыхтеть с пакетами алюминиевых чушек в чреве. Куда и когда пыхтеть – никто из малочисленной команды судна точно не знал.

Груз давно пылился в твиндеках трюма, а матросы маялись от безделья. Затянувшаяся подготовка к внеочередному рейсу не баловала разнообразием: сон, прием пищи в судовой столовой, стояночная вахта да редкие сходы на берег. Будничное однообразие лишь дважды всколыхнулось рядовыми происшествиями.