Сергей Самаров - Боевая стая

Вертолет пролетел недалеко. Примерно над одним из взводов спецназа развернулся и стал снижаться. Носовая часть резко и хищно опустилась. А когда банда оказалась в пределах видимости, причем начала стрелять в вертолет из автоматического оружия, он несколько раз вздрогнув, ответил выстрелами НУРСа. Пилот просил разрешения на два выстрела, но, наверное, решил, что такая скромность его украшала только до того, как была пущена по вертолету ракета «Стингера». НУРСы стреляли один за другим до тех пор, пока вертолет не пролетел банду. Потом он развернулся и ринулся в новую атаку, но уже пушечно-пулеметную. Сколько стволов сразу стреляло, даже капитан Шереметев определить не сумел, шум двигателя мешал выделить каждый ствол отдельно. Но уже после второй атаки все тот же пилот вышел в салон:

– Все! Объект атаки не просматривается. Земля горит, камни плавятся, живых не видно.

– Спецназ далеко? – спросил «генерал».

– Приближается. По крайней мере, одна группа. Я сам видел. Вторая за спиной, поэтому не рассмотрел, но тоже должна подойти.

– Садитесь. Лучше не в пламя. И не на расплавленные камни.

– Сделаем все предельно аккуратно.

Это, похоже, была стандартная и любимая фраза пилота. Он вернулся в кабину, вертолет снова лег в вираж и стал резко снижаться. Приземление было достаточно жестким.

Капитан Шереметев едва на ногах удержался, а подполковник Веремеев ухватился за спинку кресла, чтобы не упасть. Лучше всех перенес момент касания земли бортмеханик, наверное, привычный, и быстро распахнул выход. Шереметев первым выпрыгнул с автоматом наперевес и перекатился на случай, если в него кто-то будет стрелять. Веремеев в точности повторил маневр капитана.

Но никто в них не стрелял. С одной стороны бегом приближался взвод лейтенанта Лукашенкова, с другой – взвод старшего лейтенанта Медведя. Обгорелые тела бандитов валялись на небольшом, сравнительно, пространстве. Всю группу, видимо, накрыло НУРСами, и непонятно было, зачем вертолетчики еще и пушечнопулеметный обстрел вели. Наверное, так им нравилось. В живых, кажется, не осталось никого.

– Девять тел, – подсчитал бортмеханик.

– А где десятый и одиннадцатый? – Капитан Шереметев стал быстро осматривать тела, отыскивая профессора, но его среди убитых не было.

Из вертолета выпрыгнул пилот и, услышав разговор, сказал:

– Мы когда шли на посадку, я нечаянно в монитор тепловизора посмотрел и увидел, как два человека с собакой по склону поднимались.

– С волком, – машинально поправил Григорий Владимирович. – С красным волком. Где?

– Где? – переспросил и старший лейтенант Медведь.

Пилот показал пальцем:

– Где-то в том районе. Через ельник к скалам шли.

Шереметев переглянулся с Медведем, и они тут же побежали в указанном направлении. За ними, по жесту Веремеева, устремилось целое отделение солдат. Продираться через густой ельник было нелегко. Еловые лапы цеплялись за одежду и в лицо старались вцепиться. Где-то в середине еловой полосы Шереметев на бегу вытащил свой бинокль, включил тепловизор на дневной режим и остановился, чтобы посмотреть. В просвете между деревьями он увидел, как Идрисов с одним из бандитов карабкаются по склону, а рядом бежит крупный красный волк. Еще капитан увидел черное пятно, в которое люди и волк нырнули, и сразу понял, что там такое.

Старший лейтенант Медведь, опередив капитана, был уже далеко, кричать было бесполезно, и Шереметев включил «переговорку»:

– Вася! Там пещера. Они в пещеру вошли. Продолжай преследование. И осторожно! Я одну штуку попробую, по методу профессора.

– Понял, Гриша, понял, – задыхаясь от бега, ответил Медведь.

Шереметев сел на поваленный ствол, мысленно изгоняя из головы всю торопливость и суету, но оставляя решимость и уверенность в себе, в том, что он сможет. Вспомнились статьи по гипнозу животных и монография профессора Идрисова о телепатическом общении с животными. Не в работе профессора, но в статьях многократно утверждалось, что собаки – врожденные телепаты, умеют читать мысли и выполнять приказы, посланные мысленно, причем расстояние не имеет значения. Идрисов таких теоретических выводов не делал, он просто проводил практические опыты и рассказывал о них.

Теперь и Григорий Владимирович решил попробовать свои силы в телепатии. Он всегда считал себя человеком с развитым воображением, а великолепная природная память позволяла предельно детализировать воображаемый объект. И он явственно, словно они были перед ним, представил идущих в темноте профессора и крупного красного волка. Волк начал вдруг отставать, а потом неожиданно бросился на профессора, ударил передними лапами в спину и сбил с ног. Только Идрисов повернулся, не понимая еще, что происходит, как красный волк острыми своими зубами резанул его по горлу…