Александр Добродомов - Мытарства пассионариев

- Всем внимание! Тщательно проверить каждый угол базы, периметр, территорию за периметром в радиусе километра и пеленг воздушного пространства в радиусе тридцати километров! Ищем всё, повторяю, всё подозрительное!

Через несколько минут напряженного ожидания последовали многочисленные доклады результатов проверок. Все они сводились к одному слову: «ничего». ЦРУшник устало опустился на стул.

- Ничего не понимаю.

Бритолобый усмехнулся:

- Умом Россию не понять.

- Вот только не надо этих дешевых поговорочек!

- Саймон, ай-ай-ай, чему вас только в Лэнгли учили. Это же классика.

- Ой, да пошли вы все со своей классикой!

- Ладно, если докажешь, что тебе он нужнее, чем мне - заберешь.

- Договорились. Начну с вопроса. Как тебе работалось с нами, Саймон?

- А что?

- Людьми мы тебе помогали?

- Помогали.

- Проблемы с местной властью успешно решали?

- Решали.

- Транспортный канал наладили?

- Наладили, наладили, только не пойму, зачем это ты начал перечислять свои заслуги - работаем ведь на одного дядюшку Сэма! А ты лично, к тому же, далеко не бесплатно.

- Да не к тому я это все говорю, не к тому! У меня мощная организация. Не спорю, богатая благодаря вам. Но вес и влияние не всегда определяются деньгами, особенно в России. Власть - вот, что главное! Под нами милиция, прокуроры, судьи, управление транспортом, даже внутренние войска! Кого мы купили, кого запугали, кого шантажировали, а кому и просто запудрили мозги. Саймон, у меня одна из самых мощных религиозных общин Сибири! Причем, заметь, традиционных религиозных общин!

- Это что, отрезать себе гениталии - такая русская традиция?

- Ну это как посмотреть. Скажем, не отрезать, а «страдать за веру».

- Да лузеры они все, твои страдальцы. Неудачники! Вот и занимаются… как это по-русски?.. членовредительством, кажется.

- Дурак ты, Саймон (извини, конечно). Это у вас, американцев, прослыть неудачником - самое страшное, что может произойти в жизни. У нас же испокон веков любят тех, кто страдает, а у меня, можно сказать, все пострадавшие, поэтому все любят всех и все любят себя. И беззаветно преданы мне, своему духовному лидеру, давшему им силу, надежду и новую жизнь.

- Ну и? И при чем здесь этот проклятый русский турист-диверсант?

- А при том, что когда я ехал из Москвы сюда, он в поезде публично оскорбил меня, нанеся тем самым урон моей репутации! Представляешь, передо мной генералы в штаны накладывают, на меня сотни людей молятся, как на бога, а тут появляется какой-то шибздик, молокосос, и… Короче, меня и моих охранников с его помощью повязала транспортная милиция.

- За что?

- Неважно. Важно то, что всю волну я загасить не смог, не успел, и шум дошел до моих людей при власти и до моей паствы. Я должен, понимаешь, должен публично наказать мерзавца. И более счастливого стечения обстоятельств, более удобного случая даже представить себе нельзя! Ты мне его отдаешь, я решаю свою проблему - и мы спокойно работаем дальше. Договорились?

Протянутая рука бритолобого недолго висела в одиночестве. Помявшись еще секунд десять, Саймон Блюмкин протянул свою.

- О'кей, договорились.

- Тогда я полетел?

- Стоп, а товар выгрузили?

- Обижаешь, Саймон. Прежде всего - дело, а потом эмоции. Твой московский гость - это всего лишь эмоции.

ЦРУшник удовлетворенно хмыкнул: все-таки не все русские непредсказуемы, встречаются и нормальные бизнесмены. Под товаром же оба имели в виду синтетический героин, изготавливаемый для ЦРУ лабораторией под руководством сидящего напротив лидера тоталитарной секты скопцов. Когда начиналось сотрудничество с этой странной, но влиятельной религиозной общиной, именно благодаря ему, Саймону Блюмкину, стала возможной реализация проекта «эко-героин». Какой-то гениальный химик из местных, не понятый и не замеченный, как обычно, властями, утверждал, что для изготовления известнейшего наркотика больше не нужны ни афганские маковые поля, ни ближневосточные перерабатывающие фабрики. Отсюда и название «эко-героин», то есть не наносящий вреда окружающей среде. Себестоимость - копейки. Всё, от нулевого цикла до конечного продукта, синтезируется в стенах одной лаборатории. Химик попался на крючок секте, прошел полный курс промывки мозгов, и теперь не за страх, а за совесть выдавал «на гора» каждый месяц по тонне этого зелья. ЦРУ засчитало этот проект в заслуги Саймона, перечислило на его счет солидную премию и всячески намекало на скорую смену обстановки для такого талантливого сотрудника. Если бы еще русский оказался диверсантом и из него удалось бы выудить что-нибудь интересное - вот тогда бы ну совсем скоро какая-нибудь полуобнаженная креолка сказала бы ему в аэропорту Гонолулу «алоха!» и надела бы на шею ожерелье из нежных тропических цветов.