Александр Добродомов - Мытарства пассионариев

Андрей помнил, как после третьего обхода престола он стал на правое колено и, крестообразно сложив руки на престол, положил на них голову. Дыхание - как после забега на длинную дистанцию, по биению крови в висках можно считать пульс, а где-то там, над коротко, по-военному стриженной головой седой мудрый архиерей читает особые молитвы. Или это не архиерей, а сам Господь призывает диакона Андрея служить во благо Церкви и русского народа? Поэтому когда Андрей после препоясания и принятия ораря и поручей стал с протодиаконом и диаконом за престолом и после земного поклонения сказал: «Христос посреде нас!» - он не лукавил, он действительно чувствовал это.

Хиротония во диакона завершилась причащением животворящих Тела и Крови Христовой и благословением митрополита Геронтия на ношение подрясника. Дрожи в коленях больше не было. Восторг души сменился тихой уверенностью в правильности избранного пути. Теперь вера его станет щитом, а диаконский подрясник - кольчугой, хотя когда его получится надеть?...

...Большинство из того, что снилось Андрею, он, как и все нормальные люди, не помнил, но пока свежи были в памяти воспоминания о рукоположении, он часто просыпался с ощущением счастья и запаха ладана.

Проснувшись с этими ощущениями и в этот раз, он сладко, до хруста в суставах потянулся на верхней полке купе, свесил голову вниз и увидел, что его попутчики пьют чай. Его альпийские «Casio» показывали 19.30 вечера. Ого, проспал весь день!

- Добрый вечер, Андрей! Я взяла на себя смелость заказать вам чай. - Наталья не только интонациями голоса, но и всем своим видом пыталась высказать благодарность за спасение сына. Ее драгоценный Эдик пил чай рядом около окна.

- Спасибо. Сейчас схожу умоюсь и присоединюсь к вам.

Андрей, спрыгнув с полки, прихватил полотенце, мыло

и скрылся в коридоре.

Когда он вернулся, в купе было на два человека больше. К вошедшему как по команде повернулись две пожилые женщины.

- Здравствуйте! Вы не против, если мы вот тут с краешку присядем и расскажем вам о жизни и о Боге? Мы же вам не помешаем?

Все, хорошему настроению капут. Полсекунды Андрею хватило на то, чтобы по стопке «Сторожевой башни» в руках женщин догадаться, что в их купе бесцеремонно влезли так называемые «Свидетели Иеговы».

- Мне вы не помешаете, но кроме меня здесь еще три человека.

- Ой, не беспокойтесь, Андрей, я совсем не против, а после того, что случилось ночью. Вот и Микола Иванович не против, правда?

- А шо я? Я нэ проты, алэ вси ци сэктанты.

- Зря вы так. Мы вовсе не сектанты. Мы свидетельствуем об истине. - одна из «свидетельниц» начала было набирать обороты, чтобы выдать запрограммированную для этого случая стандартную речь, но Андрей ее перебил.

- Лично я не стану подписчиком ваших журналов.

- Каким подписчиком? - вскинулась вторая мадам, когда первая поперхнулась от неожиданной реплики. - Мы ни на что не подписываем и ничего не продаем.

- А я не говорил, что вы что-то продаете. Все эти журнальчики, изданные миллионными тиражами в Бруклине, вы отдадите нам совершенно бесплатно.

- Так почему вы.?

- Я говорю о том, что будет после, и о том, что уже случилось с вами.

- Случилось? С нами ничего не случилось. Мы обрели настоящую веру и познали истину!

- Да нет, случилось. Вам тоже когда-то вот так же подарили журналы, где слащаво и примитивно-доходчиво, с красивыми картинками написано, что весь мир со дня на день окончательно скатится в тар-тарары, а спастись и жить в грядущем раю (рядом с добрыми лёвиками и тигриками) смогут лишь свидетели Иеговы. Вы «поплыли» от такой неожиданно радужной перспективы, пришли на собрание, где вас встретили не пьяные рожи ваших знакомых, а чистые улыбающиеся лица «свидетелей». Вас приняли в «семью», обласкали, напели то, что вы давно не слышали. Под этот напев вам незаметно вложили нужную информацию, и теперь вы - полноправные свидетели Иеговы, так сказать «посвященные» в высшие тайны Вселенной. Правда, для того, чтобы удержаться в «счастливой семье», вы должны соблюдать некие жесткие правила и отрабатывать хорошее к вам отношение. Прежде всего вы подписались на журналы и другую литературу, а в свободное от коллективного изучения этих журналов время должны каждый день «свидетельствовать», ища новых искателей «истины» и потенциальных подписчиков американской литературы. Первая, сладко-радужно- завлекательная, стадия закончилась, и теперь если за какой-то определенный период времени вам не удается никого «освидетельствовать», вас прорабатывают всей общиной так, что партийно-комсомольские собрания советских времен просто отдыхают. Так? Или я сказал что-то неправильно?