Баян Ширянов - Пономарь

К пациенту следует подходить только спокойным, доброжелательным и уверенным в себе. Фальши быть не должно. Она всегда чувствуется. И тогда исчезает доверие к целителю и, как следствие, снижается эффективность лечения. Но сейчас Игоря Сергеевича беспокоила не эффективность его манипуляций с больными, а качество полученной с помощью ясновидения информации.

У Дарофеева было ощущение, что он чего-то не заметил, на что-то важное не обратил внимание. Так и не выяснив, откуда появилось это чувство, целитель подошел к своему кабинету. Как всегда, его дожидались уже самые нетерпеливые пациенты. Переодевшись, Игорь Сергеевич начал прием.

Сеансы шли на удивление легко. Первичных, которых надо диагностировать, выслушивать, давать рекомендации, не было и, погрузившись в работу, экстрасенс забыл обо всех потрясениях. Из этого состояния его вывела ругань в коридоре и настойчивый стук в дверь.

“Опять кто-то без очереди пытается…” – Подумал Дарофеев. Он закончил работать над очередным больным и, выпуская его, выглянул за дверь.

Там стоял знакомый целителю парень от Сивого.

– Успокойтесь, он не лечиться, – Заверил Игорь Сергеевич очередников и пропустил связного.

На этот раз было два конверта. Один пухлый, с деньгами, другой тонкий.

– Шеф сказал, чтоб прочитал при мне. – Сказал парень. Дарофеев удивился и отогнул клапан.

В этом письме Иван Алексеевич предлагал целителю присутствовать при освобождении его жены и назначал встречу ровно в пять у станции метро “Шоссе Энтузиастов”.

Опаздывать не рекомендовалось.

– Я буду. – Пообещал Игорь Сергеевич и курьер исчез за дверью. Настроение экстрасенса сразу улучшилось.

Но около часа дня, когда Дарофеев решил сделать себе маленький обеденный перерыв, появились Синельников и Дроздов.

– Умер один очень важный свидетель. – с ходу сообщил Петр Никитович. – Я подозреваю, что это дело рук твоего экстрасенса-анонима.

– Возможно… – Откликнулся Дарофеев.

– Ты можешь проехать с нами, взглянуть на него? – Спросил Николай Николаевич.

– Это надолго?

– Нет. Час, полтора… – Прикинул Синельников.

– Пятнадцать минут. Ладно? Мне доработать надо.

Милиционеры ждали в машине, а целитель опять проводил массовый сеанс.

3.

– Где-то я его видел…

Игорь Сергеевич вглядывался в лицо покойника.

– Точно! – Вспомнил Дарофеев – Он хотел нас с братом подвезти, когда мы за Светой ехали!

– Да, тогда его и взяли.

Синельников стоял по другую сторону операционного стола и рассматривал крупные стежки шва, шедшего от горла до лобка трупа.

– Этот же тип и организовал похищение Лизы. – Неожиданно сказал Игорь Сергеевич.

– Да, – Удивился капитан. А ты откуда знаешь? Вычислил?..

– Нет, как-то само пришло. У меня такое бывает. Спонтанное ясновидение.

– А-а-а. А от чего он умер, определить сможешь?

– Попробую. Но для этого не надо было привозить меня сюда. Целитель по специфике своей работы редко сталкивался с трупами вплотную. Одно дело – работа с нематериальной душой, и совсем по-другому чувствуешь себя, когда перед тобою во плоти мертвое тело.

Дарофеев чувствовал запах формалина, свежей крови, да и дух покойного отошел еще недалеко. Все это подавляюще действовало на экстрасенса который предпочел бы работать в более спокойной атмосфере.

– Я думал, тут тебе будет легче… – Оправдывался Синельников. – Но если это место не подходит, найдем тебе другой кабинет.

– Да, пожалуй лучше уйти. Тут слишком много мертвой энергетики. Сбивает.

Предложенное Николаем Николаевичем помещение было до потолка забито парой десятков мешков, издававших странный прелый запах.

– Мак. – Пояснил капитан. – Вчера коллеги изъяли. Не успели пока уничтожить. Мешать не будут?

– Да, нет…

Расслабив мышцы, Дарофеев перешел на экстрасенсорный уровень восприятия. Опыт непосредственного общения с духами у Игоря Сергеевича был, и он, настроившись на вибрации нижнего астрального уровня, вызвал Нияму. Тот вышел на контакт почти сразу.

– Кто ты? Назовись, пожалуйста!

– Я – Ниязов Михаил Рашидович по прозвищу Нияма.

– Скажи, пожалуйста, Нияма, расскажешь ли ты то, что меня интересует?

– Да.

– Скажи, ты умер своей смертью?

– Нет. Меня убили.

– Можешь сказать мне кто?

Образ бандита заколыхался перед внутренним взором Дарофеева.

– Его зовут Гнус.

– Можешь ли ты назвать мне его настоящее имя и кто он?

– Я хочу сказать, но ОН мне это запретил.