Баян Ширянов - Убийца для Пономаря

И нечего было пытаться снять со всех эти структуры. Их было слишком много. Поражало то, как ГУЛ успевал навесить на всех этих людей свои конструкции. Но результат был налицо. Теперь все ветви власти подчинялись хумскому безумцу.

Государственный аппарат – достаточно неповоротливая машина, но сейчас, когда помыслы всех, или почти всех, совпадали с бредовыми идеями ГУЛа, можно было ожидать резких поворотов. Теперь Игорь Сергеевич понял, как же на самом деле у него мало времени. А он до сих пор не знает даже того, как ГУЛ делает свои структуры и как вешает их на людей. Ведь без этого знания бороться с хумчанином почти невозможно.

Но, как только Пономарь стал перестраиваться для нового полета к Информаториуму, его тело просигнализировало, что надо возвращаться. Когда целитель открыл глаза, он увидел недоумевающую Розу-Свету, которая трясла его за плечо, а за ней стоял человек в милицейской форме.

3.

– Гражданин Дарофеев? – Спросил милиционер, в котором целитель узнал своего участкового, Виктора Ильича Огина. Огин и без того знал, что перед ним Игорь Сергеевич, но все равно задал этот вопрос, придерживаясь ему одному известных правил.

– Что случилось, Виктор Ильич? – Пономарь встал и оказался на полголовы выше участкового.

– Предъявите паспорт. – Потребовал Огин. Целитель пожал плечами и, найдя в стенке требуемый документ, протянул его милиционеру. Тот внимательно сличил последнюю фотографию с оригиналом и злорадно предложил:

– Пройдемте в отделение…

– А здесь нельзя?

– Здесь нельзя. – Отрезал Виктор Ильич и спрятал дарофеевский паспорт в карман кителя.

Быстро одевшись Пономарь проследовал за участковым. Того, как оказалось, поджидали на лестнице двое сержантов. После короткого путешествия под конвоем, Огин провел целителя мимо аквариума с дежурным, открыл одну из дверей и Игорь Сергеевич оказался в узком холодном кабинетике.

– Присаживайтесь, гражданин Дарофеев.

Повиновавшись, Пономарь стал с интересом следить за действиями участкового. Огин не отличался сообразительностью, делая все по раз и навсегда установленным правилам. Достав из сейфа папку, Виктор Ильич положил ее лицевой корочкой вниз и, устроившись напротив целителя стал сверлить того взглядом.

Игорь Сергеевич не обратил внимания на психологическую атаку, разглядывая засиженный мухами портрет Л.И.Брежнева.

– Признавайся! – Грозно проговорил наконец участковый.

– В чем? – Широко улыбнулся Пономарь.

– В том, что натворил! – Рявкнул Огин.

– Прошу вас на меня не кричать и не тыкать. – Ледяным тоном, но абсолютно спокойно ответил целитель.

– Так? – Сквозь зубы сказал Виктор Ильич. – Хорошо… Ладненько… Поставим вопрос по-другому. Зачем вы избили гражданина Поликарпова, Сергея Яновича?

– Не имею чести такого знать.

– Конечно, как в морду бить – так фамилию не спрашиваешь, а как руками махать, лечить, мать твою, – так сразу!

Игорь Сергеевич не уловил логики в этих словах и терпеливо ждал продолжения.

– Короче так, на вас, гражданин Дарофеев пришел материал из города Хамска (корректору: это не опечатка). В нем вы изобличаетесь в том, что немотивированно напали на гражданина Поликарпова, Сергея Яновича, и нанесли тому несколько ударов в область головы. От полученных повреждений гражданин Поликарпов, Сергей Янович, скончался.

– Это все? – Спросил Дарофеев.

– Тебе мало? – Яростно стукнул кулаком по папке Виктор Ильич. – Нет не все!

Участковый открыл лежащее на столе дело и перелистнул первую страницу.

– Вот тебе еще!.. “Гражданин Дарофеев, опознанный четырьмя свидетелями, подошел на улице к гражданину Савельеву, Марку Израйлевичу, и ударил того ногой в паховую область. От полученного повреждения гражданин Савельев, Марк Израйлевич, скончался на месте.”

Мало? Тут на тебе шесть трупов! Попался? А? Нечем крыть? – Огин ликовал. На его участке им самолично задержан такой опасный преступник. На то, что все эти, с позволения сказать, документы, за версту воняли откровенной липой, Виктору Ильичу было наплевать.

Игорю Сергеевичу надоело смотреть на торжество идиотизма. Но в это время участковый разошелся всерьез:

– Вот ты тут сидишь, невинного корчишь, а другой бы на твоем месте давно от стыда под землю провалился! Вспомнив то, как он едва не попал к соседям снизу, Пономарь вызвал в памяти состояние “Жалюзи” и направил вектор действия вверх. Стул под целителем затрещал и превратился в кучку обломков, сам же Дарофеев, проломив перекрытие, очутился в подвале отделения.