Андрей Молчанов - Золотая акула

Пули зацокали по стенам, выбивая каменную крошку и с воем рикошетя по непредсказуемым траекториям.

Аслану удалось вывести из строя еще одного врага, но на пятом выстреле заклинило и его оружие.

Не сговариваясь, друзья бросились к оконному проему и, выбив головами щит, перевалились под стену строения, на газончик, густо заросший кактусами всевозможных модификаций. На один из них, похожий на опушенный многочисленными иголками пуфик, поскользнувшись, присел Джамбик, молниеносно, впрочем, поднявшийся на ноги и засеменивший, подпрыгивая и прижимая ладонь к округлому заду, в сторону дюн.

Петляя и падая на вязком песке, компаньоны устремились к спасительному «опелю».

Вслед им гремели возмущенные выстрелы.

Выруливая на шоссе, Аслан, утирая разгоряченное лицо и отплевываясь в оконце машины, чье стекло, как ему ошибочно казалось, он успел опустить, произнес:

– Приеду в Берлин, найду хохлов, головы резать им буду!

Джамбик, одной рукой держась за голову, а другую подсунув под зад, настороженно обернувшись в сторону отдалявшихся дюн, промолчал.

До Берлина еще следовало как-то добраться!

За всей этой чехардой весьма спокойно и благожелательно наблюдал через снятый с винтовки оптический прицел притаившийся в дюнах Алихан, в отличие от поднадзорных дилетантов, в совершенстве владевший техникой ведения огня вблизи и внутри зданий.

Перестрелыцикам же, находящимся в зоне его внимания, как он снисходительно уяснял, были вряд ли известны даже такие элементарные понятия, как «движение вдоль левой стены», «укрытие-упор» и «смена позиций для маневра огнем без перерывов».

«Жучок», установленный на мельнице, донес до него диалог местного мафиозо с бедолагой Володиным, звуки пальбы, и, отстраненно прислушиваясь к шумам схватки в приемном устройстве, он видел, как сначала из мельницы выскочил герой-подводник, тут же укрывшись за руинами заброшенного колодца; после из окна пристройки выпростались незадачливые горные орлы, брякнувшись в кактусы и тут же пустившись наутек, а следом, провожая их бесполезной пальбой из миниатюрного дамского пистолетика, у выхода возник один из компании белорубашечников, подъехавшей к мельнице на новеньком американском джипе.

Проводив гневным взором ретирующиеся за наносами песка спины кавказских мстителей, белорубашечник, потерянно осмотревшись по сторонам и не обнаружив Володина, вернулся на мельницу, откуда выволок двух истекающих кровью соратников, и, уместив тела в джип, спешно убыл в сторону города.

Далее из-за колодца вынырнула взлохмаченным настороженным перископом голова подводника.

Усмотрев удаляющуюся машину незваных гостей, подводник возвратился на мельницу, где пробыл около минуты, созерцая, видимо, поле прошедшего боя.

После, вооружившись подводным пистолетом, тщательно запер дверь и вновь скрылся за полуразрушенной каменной галошей архаичного сооружения, из которого торчало наружу заржавелое колесо и растресканный пень с примкнутой к нему корягой. Некогда коряга приторачивалась к приводному механизму – ишаку либо мерину, ходившим вокруг колодца по кругу.

Через полчаса к мельнице подкатил белый «мерседес» с местными номерами. Из машины вышла высокая стройная девица в легком брючном костюме, солнцезащитных очках-блюдцах и широкополой панаме.

Володин, с появлением дамы незамедлительно выбравшийся из-за укрытия, подошел к ней, поцеловал в щеку и, что-то горячо объясняя, увлек спасительницу за руку в салон автомобиля.

«Мерседес» уехал.

Алихан, лежавший в одних плавках на расстеленном на гребне бархана пледе, перевернулся на спину, глядя в жаркое глубокое небо.

Красота! Курорт! Огромная песочница, омываемая тепленькой прозрачной водичкой.

Последний раз в песках он был в пустынях Регистан и Дашти-Марго с отдельным отрядом специального назначения.

То были другие пески, совсем другие… Зыбкие, утягивающие, на которых и разрывы гранат оставляли лишь серые пыльные пятна. И сияло над песками парализующее волю и сознание солнце, отнимающее последние силы и заставляющее думать только о сладостном глотке протухшей воды из нагретой алюминиевой фляжки, затянутой в выцветший брезентовый чехол.

Вспомнились отбитые трофейные «тойоты», груженные наркотиками, спешно устанавливаемые в их кузовах крупнокалиберные ДШКи «утесы», обвешанные бронежилетами борта, спецназовцы, переодевающиеся в одежду убитых моджахедов, дабы ввести в заблуждение головной дозор противника…